Она была маленькой и идеально сложенной; ее большие серые глаза светились озорством. Внутри дома она не носила вуали, и он имел возможность наслаждаться прелестью сладких пухлых губок девушки и легкой краской стыда па нежной коже. На ней всегда было длинное платье из тонкого шелка с искусной вышивкой. Ткань колыхалась и переливалась при каждом движении Ясмин. В памяти Андре всплыла ее медленная заученная походка, ее достойная принцессы грациозность. Восхитительное маленькое, едва развившееся тело еле-еле угадывалось под складками одежды, но это интриговало ничуть не меньше.
Разумеется, и Андре, и Николае оба приметили Ясмин.
Бордель Кадира был не единственным в Танжере. Далеко не единственным. Их были сотни — неотъемлемая часть туристического бизнеса. Но заведение Кадира отличалось чистотой и спокойствием — что-то вроде второго клуба для многих мужчин — знакомых Ссн-Клера и Чамберса.
Андре понимал: любой из них мог купить Ясмин. В конце концов, все они смотрели на новых девушек с интересом — на кого-то с большим, на кого-то с меньшим. Но в Ясмин, вернее, в ее взгляде, сквозило что-то такое, что глубоко поразило Андре.
Прямолинейный Ник считал, что интерес его друга к Ясмин продиктован не только ее смышленостью. Более того, в глубине души Андре и сам прекрасно понимал: ум девочки — дело десятое… Все клиенты Кадира ждали появления новой девушки и понимали, что им придется подождать ее в соответствии с установленным Кадиром порядком. Такая система усиливала напряжение, щекотала нервы. Но неожиданно для Андре Ясмин оказалась той единственной, которую ом не хотел ни с кем делить.
Для Сен-Клера это было совершенно новое ощущение. Он не смог удержаться от расспросов, и Кадир, ничего не тая, рассказал ему всю историю своей «воспитанницы».
Рассказ этот звучал исключительно по-деловому, словно речь шла о покупке лошади. Вспомнив о нем, Андре содрогнулся: с каждой минутой он все больше и больше чувствовал себя в положении лошадиного барышника. Ему не нравилось это чувство, но в данный момент оно не было единственным ощущением Андре.
Вспоминая стройную фигурку, Сен-Клер почти физически ощущал то наслаждение, которое он испытывал, прикасаясь к нежной, сладко благоухающей, шелковистой коже.
Андре встал и налил себе еще бренди. Ему предстояла длинная и трудная ночь. Быть может, алкоголь несколько притупит чувства, погасит огнем жгущее желание.
«Сто тысяч дирхамов! Mon Dieu! Но Ясмин того стоит — всех ста тысяч до последней монеты, — думал Андре, не в силах вырваться из плена эротических фантазий. — Абдул Кадир держит меня за дурака, но мне плевать. Это всего лишь деньги».
Страсть к Ясмин вспыхнула в Андре с того самого момента, как он впервые увидел ее. И это была не просто страсть, это была страсть круто замешенная на ревности.
Он хотел Ясмин только для себя. Делить ее с кем-то другим казалось ему абсолютно невозможным. Именно поэтому Андре обратился к Кадиру с предложением выкупить Ясмин. Хитроумный Кадир с ответом не торопился, сказав, что ему надо подумать. Оборотистый араб пообещал также принять решение о продаже Ясмин прежде, чем пустит ее в «дело». Иными словами, девочку намеревались продать вкупе с правом первой ночи, что соответственно увеличивало цену и подогревало желание. С каждым днем Андре становился все менее и менее благоразумным, еще немного, и он бы окончательно потерял голову… Да, Кадир был превосходным дельцом.
Мысли о деньгах должны были бы охладить пыл Сен-Клера, но фантазии возникавшие у него голове, напрочь изгоняли доводы рассудка. Андре взял бутылку из бара, вышел из гостиной, пересек просторный мраморный холл и поднялся по лестнице в спальню. Ветер со Средиземного моря все усиливался. Андре слышал, как ветви эвкалиптов царапаются в окна, и подумал, что, вероятно, надвигается шторм.
Открыв тяжелую дверь спальни, Андре пересек комнату, устланную толстыми персидскими коврами, и, не раздеваясь, рухнул на застеленную бледно-серым атласным покрывалом постель. Он налил себе еще бренди. Голова гудела, в глазах начинало двоиться. «Вот и прекрасно» — подумал Андре, радуясь опьянению: обычно оно предвещало тяжелый сон без сновидений. А это было то, в чем он так сегодня нуждался.
Но сон не принес Андре облегчения. Когда сознание отключилось, толпы демонов — кто в деловых костюмах странного покроя, кто в джеллабах — принялись без устали таскать несчастного Андре по каким-то бесконечным лабиринтам улиц. А перед глазами Андре танцевала недостижимая Ясмин. Она дразнила его и доводила до безумия.
Он проспал до полудня. Голова трещала не хуже спелого арбуза. Выпив две чашки крепчайшего кофе по-турецки, Сен-Клер быстро оделся. Он страшно опаздывал: кредитные конторы работали до четырех, а ему надо было уладить чрезвычайно важное и деликатное дело. Андре занимал вопрос, как, какими причинами объяснить необходимость в золотых монетах?
Сен-Клер осторожно вел свой довоенного выпуска «опель» по улицам, переполненным пестрыми толпами снующих туда-сюда туристов и арабов. Кафе на бульваре Пастера были переполнены желающими укрыться под разноцветными тентами, натянутыми над столиками, от сверкающего, палящего полуденного солнца. Андре решил было остановиться, чтобы утолить мучившую его жажду, но передумал. Кто знает, сколько времени может занять трансфертная операция? Многие дела в Танжере имели свойство длиться гораздо дольше, чем того можно было ожидать, а посему следовало спешить. Сен-Клер сделал глубокий вдох и, поднявшись по мраморной лестнице, толкнул массивные резные решетчатые двери «Кредит Франсез».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141