– Я почти собрал нужную сумму на съемку фильма.
– Правда? Великолепно! – воскликнул Алекс. – Кто же твой меценат?
– Граф Стефан де ла Рош.
– Я познакомился с ним, – вставил Сид, – когда делал репортаж о самых знаменитых замках винодельческого района в долине Луары. Он баснословно богат.
– Граф учился в Оксфорде с моим старшим братом Мишелем, – пояснил Бернар. – И очень привязался ко мне, когда я был еще миловидным юнцом.
– Так он гомосексуалист? – удивился Сид. – Никогда бы не догадался.
– Уж эти мне американцы, – улыбнулся Бернар. – Не признаете полутонов, все у вас или белое, или черное. Мы, европейцы, в молодости не боимся экспериментировать. Наше мужское достоинство ничуть от этого не страдает. Потом такое списывается на возрастные особенности.
– Если человек взрослеет, располагая пятьюстами миллионами франков, он может многое себе позволить, – заметил Сид. – Значит, граф согласился поделиться с тобой деньгами и поддержать твой фильм? Отлично! С Днем благодарения!
– А вот мне не за что благодарить судьбу! – воскликнула, подойдя к ним, раздраженная Лидия. Бросив на пол свою холщовую сумку, она опустилась на стул. – Есть один индюк, которого я бы с радостью прирезала… Ноэл Поттер. Знаете, что отмочил этот мерзавец? Рекомендовал Элсбет Лангфорд на роль в новом фильме Шлезингера! Представляете? Эту девку! Да я в сто раз лучше! И он это прекрасно понимает, вернее, понимал, пока не начал трахаться с ней. – Лидия кипела негодованием.
– Ну и что? – попытался урезонить ее Бернар. – Подвернется что-нибудь другое.
– Плевать на то, что подвернется, я хочу эту роль и, черт возьми, сыта по горло Ноэлом Поттером, его бесконечными импровизациями и поисками. «Прислушивайся к своей душе». – Она широко развела рукой, имитируя британский акцент Ноэла. – Господи, я должна играть и получить настоящую роль! – Лидия стукнула кулаком по столу так, что зазвенели стаканы, и вскочила. – Закажите мне «Кир», а я пока зайду в туалет. – Она направилась к лестнице.
– Она великолепна! – воскликнул Бернар. – Какая женщина!
– Выпьем за нее, – предложил Сид.
Алекс поднял кружку:
– Лидия права. Она действительно превосходная актриса.
Через несколько минут девушка вернулась.
– Ладно, теперь буду вести себя хорошо… С Днем благодарения!
– Прошу внимания, – сказал Алекс. – Я вспомнил еще кое о чем, за что следует поблагодарить судьбу. – Он извлек из конверта банковский чек. – Триста баксов. Подарок от матери ко дню рождения. Давайте просадим их и устроим незабываемый ужин.
– Здорово! – выдохнула Лидия.
– Да, я начинаю понимать, что значит День благодарения, но, к сожалению, сегодня ужинаю со своим благодетелем, – проговорил Бернар.
– А мне придется перекусить в поезде: я уезжаю в Лион, – сказал Сид.
– Значит, мы остаемся вдвоем». – Алекс взглянул на Лидию. – Пойдем домой и переоденемся.
Они сидели в уютном немноголюдном бистро «Гран Вефур», излюбленном месте многих знаменитых парижан. Обложка меню была сделана по проекту Жана Кокто, а памятные дощечки на столиках напоминали о том, что это бистро когда-то посещали Виктор Гюго, Колетт и другие писатели, художники и политики.
Алекс и Лидия отведали суфле из лягушачьих лапок, устриц и баранину на ребрышках. На столе стояло бордо и бургундское.
– Боже! – воскликнула Лидия, доедая салат из артишоков. – Теперь я понимаю, что такое настоящее кулинарное искусство. Этот ужин пробудил во мне гурмана.
– Великолепно, не правда ли? – Алекс улыбнулся. – Впервые я обедал в дорогом ресторане, когда мне было лет десять. Меня взял туда отец, но я считал тогда, что трапеза – пустая трата времени, и предпочитал всему сосиски с зеленым горошком… на завтрак, обед и ужин.
– Такое я не сумела бы приготовить, но сегодняшний ужин меня вдохновил на кулинарные подвиги.
После ужина они отправились в «Кастель», пили там шампанское и танцевали. Потом пошли пешком в «Хуторок» на Монпарнасе, где слушали пианиста и потягивали коньяк. В такси по дороге домой Лидия положила голову на плечо Алекса.
– Я никогда еще так много не пила, но ничуть не устала и чувствую себя превосходно. – Она поцеловала его. – С Днем благодарения тебя. Спасибо, что помог избавиться от хандры.
Алекс притянул ее к себе. , – Это тебе спасибо. Я тоже чувствую себя гораздо лучше.
– О, а я и не заметила, что ты не в порядке! В чем дело?
Такси остановилось, и Алекс расплатился с водителем.
– Все из-за моей пьесы. – Он отпер дверь квартиры. – Я почти ничего не написал, а то, что сделано, никуда не годится.
– Ошибаешься. То, что я прочитала, по-настоящему хорошо. Ты очень талантлив… – Она бросила пальто на спинку стула. – Не сомневайся в себе.
– Я знаю, что могу писать, – вздохнул Алекс, – но за последнее время здорово разболтался. Странно… Ведь Хемингуэй писал в кафе, Я думал, что тоже смогу, но у меня ничего не выходит.
– Может, мне надо стоять рядом с кнутом в руке?
– Неплохая мысль. – Алекс налил себе коньяку. – Хочешь?
– Нет, спасибо… Мне сейчас и без него хорошо. – Она обняла его. – О дорогой, все образуется, ты напишешь прекрасные пьесы, а я буду играть в них главные роли!
Алекс нежно поцеловал девушку и сразу ощутил ее трепет. Через несколько минут они лежали нагие на жестком, видавшем виды матраце, забыв обо всех разочарованиях последних недель.
Сквозь окно пробивались первые лучи солнца. Лидия, влажная после душа, закурила сигарету и улеглась рядом с Алексом. Он склонился над ней и погладил треугольник медно-золотистых волос.
– Ну как ты?
– Чудесно, будто прогулялась по радуге. Вот только… – Она глубоко затянулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128