«В Лондоне появились золотые идолы». Мэриел прочитала статью с молниеносной скоростью и ужаснулась количеству обнародованной информации. «Огромный тайник золотых идолов Ашанти, — говорилось в статье, — стоимость которых оценивается в три миллиона долларов, был обнаружен в склепе Рединга в Англии женщиной из Лос-Анджелеса, Мэриел Мак Клири». О мой Бог, подумала она и схватила телефон, чтобы позвонить в Лондон. Ретиг Бернсайд был глубоко возмущен.
— Об этом подробно сообщалось во всех газетах Лондона, — негодовал он. — Очень неразумно, мисс Мак Клири, обнародовать такую информацию. Мне очень жаль, что вы не посоветовались со мной.
— Я понятия не имею, откуда узнали об этом газетчики, — сообщила она ему, — но ко мне уже приходила женщина, представитель короля Ашанти, вчера.
— О, дорогая. Могу ли я узнать о цели ее прихода?
— Она хотела, чтобы я вернула ей сокровища.
— Ну что ж, неудивительно. Как вы справились с этим делом?
— Я сообщила ей о доверенности и сказала, что подумаю о ее предложении.
— Документы уже готовы и доверенность войдет в силу, как только родится ваш ребенок. Не думаю, что огласка создаст трудности сейчас, пока вы не способны принимать какое-либо решение. Тем не менее, так как в источнике информации указано ваше полное имя, в любой момент вы можете ожидать нашествия доброжелателей или репортеров. Они обязательно появятся у вас на пороге, чтобы приложить свою руку к этому пирогу.
— Я не думаю, что музей мог разгласить эту информацию. Если они пытаются приобрести у меня эту коллекцию, то подобное сообщение только уменьшит их шансы на то, что я продам им свое золото.
— А что ты думаешь о своем представителе? Ты уверена, что на него можно положиться?
— Джеф?! — она мгновенно поняла, что это его рук дело. — Не могу поверить, что он способен сделать что-нибудь… — Мэриел пыталась найти подходящее слово.
— Не думая о последствиях? — подсказал ей раздраженный адвокат.
— Да! — сердито выпалила она. Почему Джеф открыл эту банку с червяками и не сказал ничего ей?
— Что же мне делать? — спросила растерянная Мэриел.
— Просто держитесь в тени, моя дорогая. Это мой совет. После того, как газеты раздули стоимость до трех миллионов, будет трудно назначать более низкую цену. А может быть нам и удастся сделать это, — утешительно сказал он, — но ничего нельзя знать заранее. Так что оставим этот вопрос открытым.
Мэриел повесила трубку и в ярости принялась разыскивать телефон Джефа в Лондоне. Почему он так сделал? Через несколько минут Джеф занял оборонительную позицию и признал, что преднамеренно раскрыл эту информацию.
— Уже и так установлен налог на сумму миллион восемьсот тысяч, Мэриел, — терпеливо объяснял он. — Газетные истории ничего не изменят. Это сделано для того, чтобы поднять стоимость выставки. Широкая огласка привлечет интересы публики, но самое главное, это положит начало торгам среди покупателей всега мира.
Он настолько разозлил Мэриел, что она едва не швырнула трубку.
— А какого черта ты не предупредил меня, что намерен делать?
По долгому молчанию она поняла, что он начинает сердиться.
— Если я не ошибаюсь, то ты сама уполномочила меня вести это дело, — он говорил это тем терпеливым тоном, который она ненавидела. — Разглашение этой информации увеличит ценность коллекции и повысит, таким образом, гонорар от выставки. Если я начну советоваться с тобой по всем мелочам, я превращусь в мальчика на побегушках. В таком случае отпадет необходимость моего пребывания здесь. В чем проблема? Разве я сделал что-нибудь не так?
Мериел прочитала ему заметку и рассказала о визите Меты. На какое-то мгновение он испугался.
— Я сообщил репортеру, что являюсь твоим представителем. А то, что я твой адвокат, знают только в банке. Но официальных сообщений об этом в Лондоне не было. Я не хотел тебя впутывать, — Джеф начал прокручивать всевозможные варианты. — Сейчас уже найдется дюжина людей, которые знают об этом. Исполнители страховой фирмы, секретари, куча банковских служащих, парень из музея, который видел драгоценности еще в декабре, я прав? Я уже не говорю о Бернсайде и священнике, как там его зовут. И неизвестно, сколько людей знают об этом в Рединге.
— Отец Дернинг и его помощник, — чувствуя неловкость, подсказала она.
— Правильно. Рединг — маленький городок и люди общаются друг с другом. И это могло дойти до хорошего репортера не один раз.
— А сколько других?
— Успокойся. Значит твое имя попало в газеты. Кто сказал, что каждый человек может прославиться за десять минут? Вархолл?
— За пятнадцать, — поправила его Мэриел и подумала, что Джеф не теряет чувства юмора.
— Значит — это твои пятнадцать минут. Все поправимо. Я вернусь в воскресенье. Говори каждому, кто придет, включая Мету, что тебе сначала нужно встретиться со своим адвокатом, то есть со мной. В твоей жизни ничего не изменилось. Просто расслабься и думай о ребенке, который скоро родится. А я позабочусь обо всем остальном.
Расстроенная Мэриел повесила трубку и нашла ножницы, чтобы вырезать из газеты заметку. Потом она приняла душ и привела в порядок лицо.
Когда Мэриел подходила к своему офису, самообладание вернулось к ней. Действительно, ничего не изменилось, кроме того, что о золоте узнали все. По словам Джефа, это рано или поздно должно было произойти. Ей просто придется записать это на счет ее экс-мужа, который остался верен своей старой привычке — все делать без ее совета.
Но несколько раз за день, как только она делала перерыв в работе, ей вспоминался кошмарный сон в белом гробе. Поддавшись суеверному чувству, Мэриел решила носить ожерелье, подарок Меты, пока не родится Бойс Джеймсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108