В конце концов, они целую ночь провели в объятиях друг друга, а день – в пути, бок о бок. Сколько раз его поведение говорило ей, что он – одиночка и ценит свой покой, тишину и уединение. Но было и другое: его влекло к ней, и он ежеминутно боролся с собой.
В этом ее предположении нет никакой самонадеянности: накануне ночью Ангел прочитала правду в глазах Дэна, когда открыла ему свое желание.
С печальной улыбкой Ангел занималась своим делом, кормила и поила Ранкона, силясь сосредоточить свои заботы и мысли на коне, а не на хозяине. Ей это удавалось, пока она не заметила висящий на вбитом в спинку стойла крючке аудиоплеер.
Повинуясь внезапной потребности в чем-то возбуждающем, она включила аппарат. В небольших наушниках послышался хрипловатый поющий мужской голос и чистый звук струн. Как она и надеялась, эта исполненная души музыка проникла в нее, подняла ей настроение.
Ну как Дэн не понимает, что ей от него ничего не нужно – ничего, кроме того, что он способен ей дать? Она взяла щетку и широкими, ровными движениями принялась расчесывать черную гриву Ранкона. Возможно, дело в том, что она сама не сказала Дэну, что ей нужно… как и о том, что почти готова полюбить его…
От этой мысли сердце у нее ухнуло, то самое сердце, что отдано отныне Дэну Мейсону, помощнику шерифа полиции Соединенных Штатов. Она никогда не влюблялась, ей это было известно так же хорошо, как и то, что большую часть жизни она общалась с лошадьми и обожает шоколад.
Кое-что не уходит даже с утратой памяти. Но можно ничего не говорить Дэну? И как он отреагирует, если она ему все-таки скажет? Может, опять вытолкает ее?..
Конь захрапел под ее рукой, словно услышав ее мысли.
Ангел засмеялась.
– Ранкон, твой хозяин – жутко упрямый человек.
– Он знает.
Она резко обернулась – в дверях стоял Дэн. Она ответила ему гримасой.
– А он знает, как далеко ты зашел в своей низости?
– Ни разу не слышал, чтобы он говорил о моей низости.
– Может, он ею уже наелся?
– Сильно сказано.
Ангел усмехнулась.
– Кстати, слово «упрямый» – это все, что ты услышал из моего разговора с Ранконом?
– Да.
– Хорошо.
Она не кривила душой, она не помнила, когда прежде говорила вслух столь откровенно.
Оттолкнувшись от дверного косяка, Дэн подошел к Ранкону и потрепал его по морде.
– Что, парень, о чем она с тобой сплетничает?
– Ничего он тебе не скажет.
Дэн изобразил на лице насмешливое разочарование и погрозил коню пальцем.
– Попадаешь под женские чары! Сколько раз я с тобой проводил беседы!
– Надо полагать, маловато. Я довольно легко убедила его сохранить мои тайны.
– И как же именно?
Она тряхнула головой, но улыбка уже играла у нее на губах.
– Хватило трех морковок и одного поцелуя.
– А я могу присоединиться к договору?
Что-то растаяло у нее внутри.
– Только если пообещаешь не проболтаться.
– Согласен.
Она очень старалась, но слова отказывались сходить с губ. Вместо того чтобы сказать: «Я влюбляюсь в тебя», она лишь произнесла невыразительным голосом:
– Мне понравилась музыка.
Дэн опять погладил Ранкона. Из плеера лилась любовная песня, напоенная мужественной и резко выраженной чувственностью.
– Танцуешь? – спросил Дэн.
Ее пальцы крепче стиснули щетку.
– Ранкон или я?
Он вскинул голову так, что у нее замерло сердце.
– Ты, Ангел.
– Ты хочешь сказать – с партнерами?
– Именно это я и хочу сказать.
Он вынул щетку из ее руки и бросил в ящик с инструментами, после чего его рука змеей обвила талию Ангела. Она же робко накрыла его ладонь своей, а другую руку опустила ему на плечо.
Дэн медленно повел ее в такт музыке. Бесподобный танцор. Он прижал ее к себе уверенным движением, притягивая все ближе – по мере того, как певец наполнял чувством мелодию. Она соприкоснулось с ним, ее груди, затвердевшие, ноющие, притронулись к его торсу, и в его глазах зажегся голод, который ей так хотелось утолить.
И вдруг перед ней встал образ другой танцующей пары. Она испытала смертельное желание получить то, что было у них, ощутить то, что было ведомо тем двоим.
Она отогнала образ прочь и улыбнулась Дэну.
– Думаю, что танцую. Его улыбка была жесткой.
– Ангел… – Что?
– Завтра с утра я еду в город.
Ее пронзило чувство заброшенности.
– Зачем?
– Чтобы навести кое-какие справки, установить принадлежность номерных знаков и поболтать с одним знакомым из ФБР.
Внезапное обрушившееся на нее одиночество в одно мгновение привело ее в отчаяние.
– И ты отправишься один?
– Я быстро обернусь.
Она кивнула. Замерла, отстранилась.
– Ангел, здесь безопаснее, – решительно пояснил Дэн.
– Для меня или для тебя?
– Только не начинай снова…
– Все началось. И продолжается уже несколько дней.
Его лицо окаменело.
– Тут ты попала в точку.
Она выпрямилась, указывая на него пальцем:
– Я права. Знаешь, что я тебе еще скажу? Ты не доверяешь себе в том, что касается меня.
– И это точно, – с горечью бросил он.
Долгую минуту они смотрели друг на друга. Кипящая кровь бушевала в жилах обоих. Что ей теперь сказать? Как она станет сражаться за него, если он готов потерпеть поражение?
Она вдруг почувствовала себя бесконечно усталой – прошлой ночью отдохнуть не удалось.
– Пойду приму душ и лягу, – спокойно проговорила она и, не глядя больше в его сторону, повернулась на каблуках и вышла из конюшни.
Глава восьмая
– Рост – примерно пять футов шесть дюймов, вес – около ста двадцати фунтов. Длинные светло-русые волосы с рыжими и светлыми прядями. Ах да, фиалковые глаза.
Дэн прислонился к стенке телефонной будки и услышал в трубке смешок Джека Боннера, своего приятеля, служившего в ФБР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38