— Да, это то, что мне нужно! Именно она бы оживила весь сценарий, да, именно так!»
Настроение его улучшилось, он подумал, что «иногда полезно, когда машина обдает тебя грязью, это… освежает мысли» — и рассмеялся.
Дальше он шел окончательно погрузившись в размышления, и образ девушки из магазина, помещенный в середину его мысленных процессов, странным образом придавал ранее бесформенной вещи форму, смысл, содержание…
Открывая дверь, показывая пропуск, идя по длинному коридору, здороваясь мимоходом, он продолжал думать о ней и даже пробормотал себе под нос:
— И образ девы магазинной… Надо подарить ей цветы!
— Простите?
Он не сразу заметил Лерочку, прелестную молодую актрису, претендующую на главную роль. Еще вчера он был за нее. А теперь, всматриваясь в ее аккуратное, тщательно выстроенное природой личико, обнаружил, что в нем чего-то не хватает.
Чего-то важного.
«Фингала», — пришла ему в голову хулиганская мысль, и он, не выдержав, снова рассмеялся.
И Волк внутри улыбнулся.
Она увидела его фигуру сразу.
На секунду она так испугалась, что ей захотелось свернуться в клубок, спрятаться.
Надо же, подумалось ей, как некстати он тут стоит…
Потом ей пришло в голову, что его появление здесь — дурная примета. Очень дурная.
Даже холодно стало от этой мысли.
Она прикрыла глаза.
Водитель бросил на нее осторожный взгляд — она почувствовала его страх и усмехнулась — да, у нее с детства была эта неприятная особенность — в те мгновения, когда ее касался страх или нехорошее предчувствие, она белела как мел. Как мертвая… А сейчас еще и закрытые глаза… Бедняга!
— Вам… нехорошо?
Надо взять себя в руки. Твоя ненависть к нему заставляет тебя становиться мистиком, моя дорогая. Еще немного — и ты начнешь бегать по бабкам, странным теткам с жуткими физиономиями и каким-нибудь больным на всю голову жрецам вуду…
— Нет, все в порядке, — улыбнулась она ему, открыв глаза.
В конце концов, что удивительного в том, что она увидела его именно на этой улице? Он же тут работает, да.
Это она неизвестно что здесь делает…
Ей стало легче дышать, и за оставшийся отрезок пути она почти полностью пришла в себя.
Почти…
Пока шла по узкому проулку, все-таки несколько раз оглянулась и потом, уже взявшись за ручку подъездной двери, набрав номер кода — обернулась еще раз, нервно облизнув губы…
«Боже, что это с тобой, Лора? Как будто за тобой идет маньяк».
«Ревнивый муж».
«А какая разница, Лора?»
А в подъезде она остановилась перевести дыхание и рассмеялась.
Да, ты сходишь с ума, дорогая. Ты разговариваешь сама с собой, боишься пустых подъездов, и даже собственный муж вызывает у тебя страх…
И вряд ли эта мысль могла принести облегчение. Напротив — вызвала целую волну протеста и раздражения на саму себя, на весь мир, на всю жизнь…
Лора быстро поднялась вверх по ступенькам, точно убегала от самой себя.
К нему.
Как всегда…
И как всегда после того, как она нажала на кнопку звонка, ей стало легко и страх отпустил ее.
Дверь открылась не сразу — Лора успела испугаться, что он уже ушел, она не успела… «Боже мой, — подумала она. — Боже мой, но — почему именно со мной происходят нелепости, трагические случайности, именно мой мир постоянно рушится?»
И мир — из-за тишины за дверью — на самом деле рушился, превращая Лору из взрослой женщины в маленькую девочку.
Рука снова потянулась к звонку — бесполезно, горько улыбнулась женщина-Лора, но девочка-Лора возразила ей — нет, не бесполезно, мы…
И в этот момент она услышала его шаги. Там, за дверью…
А потом дверь открылась, и она увидела его, с мокрыми волосами, с полотенцем в руках, с удивленными глазами…
— Лора? — удивленно спросил он.
Потом сделал шаг назад, пропуская ее, но — почему-то в этот момент, когда он сделал этот проклятый шаг назад, Лоре стало больно, так нестерпимо больно, как будто он не пропускал ее, а пытался от нее отодвинуться…
— Привет, — сказала она и даже улыбнулась ему — о, она научилась этому искусству улыбаться, когда этого совсем не хочется. Она много чему научилась, или жизнь ее этому научила, или люди, которые никогда не хотели ее понять… Не важно.
Она улыбнулась ему, и прошла внутрь, и посмотрела в его глаза. «Что я надеюсь там увидеть? Любовь? Страсть?»
— Ты будешь кофе? Я сварю…
«Что я боюсь там увидеть — страх, равнодушие?»
— Да, конечно, спасибо, Дима…
Она сняла пальто.
Плевать, что их встреча начинается совсем не так, как рисовало ее воображение. Жизнь столько раз обманывала ее ожидания — этот грех ничтожно мал и вполне искупается тем, что она появится с ним рядом.
Она будет с ним рядом, и это значит, что у нее будет шанс все переиграть.
Обмануть эту чертову жизнь.
С утра голова у Веры Анатольевны раскалывалась от боли. Она даже не хотела вставать и пролежала бы весь день, взяв в руки старую, незамысловатую книгу, благо и вставать было незачем, все равно сегодня она никуда не собиралась…
Но вот — встала, вопреки собственным желаниям, накинула старый фланелевый халат в мелких синих цветочках — бог знает почему она чувствовала себя только в этом халате удобно и комфортно, — умылась, стараясь не смотреть в зеркало, а потом отправилась на кухню.
Там она нашла таблетку баралгина, сварила кофе, и ей стало легче.
Она даже включила компьютер, хотя еще несколько минут назад не могла и помыслить о таком акте самоистязания. Открыла файл со своей пьесой, несколько минут тупо смотрела на свой текст и в конце концов свернула его.
Сил думать у нее не было, заниматься правкой не хотелось. Каждый раз, когда она правила свои тексты, ей казалось, что она все только уродует кривыми ножницами, приближает текст к какой-то там середине, вместо того чтобы оставить все как есть — ведь не правят же родившегося ребенка… Какой получился, такой и получился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82