Она также высказала мнение, что Кейтлин готова к тому, чтобы сделать следующий шаг в общении с мужчинами.
Когда доктор Этли сказала это, Кейтлин невольно сразу же подумала о Максе. Но столь же быстро она отмела эту идею. Может быть, она и в самом деле готова завязать знакомство, но не с Максом. Они слишком разные люди. Их отношения никак не могут оказаться длительными. Отношения с такими мужчинами, как Макс, никогда не бывают длительными.
Бросив взгляд на Джорди, она почувствовала острый укол вины. Они подъезжали к конторе Макса, и ее сын уже нетерпеливо выглядывал из окна, высматривая Макса. Она надеялась, что Джорди поймет, почему она больше не может встречаться с Максом. Кейтлин беспокоило то, что он уже слишком к нему привязался.
Она увидела Макса, ожидавшего их на повороте на его улицу, и остановила машину. Он сразу же сел, но ехавшая следом машина уже дала гудок.
– А, чтоб ты себе прищемил! – пробормотал Макс, потом, опомнившись, бросил взгляд на Джордана. – Ох, пардон!
– А, ничего, – сказал Джордан. – Мама обычно желает им, чтобы у них шина лопнула.
– Шина? – переспросил Макс.
– Ага. Говорит: «Чтоб у тебя оторвало».
– Джорди! – укоризненно сказала Кейтлин, но невольно ответила улыбкой на ухмылку Макса. – Иногда я забываю, что он схватывает все, что видит и слышит.
– Угу, я знаю, – дружелюбно отозвался Макс и начал рассказывать, как он однажды мастерил с племянниками скворечник.
Попадая молотком по пальцу, он каждый раз значительно расширял их словарный запас. Конечно, его сестра не восприняла это в том же свете, и ему пришлось проводить с мальчишками длинную беседу относительно того, почему взрослые могут говорить то, что ребятам не разрешается. В процессе повествования Макс поймал себя на том, что всячески приукрашивает случившееся, но он не мог с собой справиться. Он обожал слышать, как Кейтлин смеется, забыв обо всем.
Глядя, как в ее глазах сверкает веселье, а кудри вьются вокруг лица, Макс еще сильнее преисполнился решимости быть тем мужчиной, который заставит ее глаза всегда смеяться. Но сначала ему надо уговорить ее встречаться с ним. Он готов на все, чтобы этого добиться – даже превратить Джордана в невольного сообщника, если это понадобится.
С этой целью Макс бросил на Кейтлин осторожный взгляд и сказал:
– Я знаю великолепную пиццерию как раз по дороге домой. А что если нам туда заехать? Я угощаю!
– Здорово! – воскликнул Джордан. – Можно, мам? Ну, пожалуйста!
Взгляд, который Кейтлин метнула на Макса, недвусмысленно сказал ему, что она прекрасно поняла, что он сделал и что ему следует ожидать разговора на эту тему. Однако ради Джордана ей пришлось уступить, хотя и неохотно.
Пока они заезжали на стоянку «Поросячей Пиццы», Макс разрешил себе одну короткую, самодовольную улыбку, которую, впрочем, тщательно спрятал от Кейтлин. Ладно, пусть его тактика нечестная и не по правилам, но в любви и войне все дозволено. Он пока еще не знал точно, что именно идет между ними. И даже не был уверен, что это важно. Он может провести всю свою жизнь, воюя, чтобы ее любить, или любя, воевать с ней.
После того, как они уселись, Макс сделал заказ, и тут заметил, что Кейтлин страдальчески вздохнула и сжала губы.
– а…. э-э… что-то не так, Кейт? – он решил, что на людях она не слишком на него накинется.
Кейтлин минуту разглядывала свои ногти, потом подняла глаза:
– С чего это ты решил? – сухо спросила она.
– Ну, я не знаю. Может, я телепат. Скажешь сама или я попытаюсь угадать?
– Ты заказал две пиццы с пепперони, Макс, – сказала она.
Они уже несколько раз ели вместе, так что он знал, что она пытается сказать, и был готов с ответом.
– Пицца с пепперони – полноценная еда, потому что в нее входят продукты из четырех основных категорий продуктов. – По очереди отгибая пальцы, он продолжил: – В ней есть мясо, овощи (это томатный соус), молочный продукт (сыр «модзарелла») и зерно, в данном случае необдирная пшеница, из которой печется корка. Попробуй докажи мне, что это не полезно.
– Конечно, – пробормотала Кейтлин. – В томатном соусе, скорее всего, есть искусственные вкусовые добавки и консерванты, а твоя пресловутая «чистомолочная» модзарелла полна холестерина. Что же касается пепперони, то я не ем мяса.
– Даже один-два невинных кусочка пепперони?
На лице Кейтлин отразился ужас.
– Макс, ты знаешь, сколько калорий в этих маленьких невинных штучках, не говоря уже о нитратах, консервантах и холестерине? А качество мяса, которое на них идет…
Макс протестующе поднял руку.
– Довольно. Я, по правде говоря, не хочу знать, откуда берется пепперони. Но я хочу знать, можно ли ее есть Джордану.
Кейтлин бросила взгляд на сына, занятого видеоигрой у входа в ресторан.
– Я не заставляю Джорди быть вегетарианцем просто потому, что я сама такая. Когда он покупает себе ленч в школе или идет в гости к друзьям, он может есть, что хочет. Я просто не считаю нужным готовить мясо дома.
– И что же обычно Джордан решает есть самостоятельно? – с интересом спросил Макс.
Кейтлин чуть улыбнулась.
– Если не считать того дня, когда в школе спагетти, он обычно просит меня приготовить ему ленч с собой.
– А что он делает в гостях у друзей?
Ее улыбка стала шире.
– Маленький хитрюга решает, быть ли ему вегетарианцем, в зависимости от того, насколько ему нравится то, что приготовлено на ужин.
Макс расхохотался, потом встал, объяснив, что у Джордана, наверное, уже кончились монетки для игры.
Когда он вернулся через несколько минут, Кейтлин подняла брови.
– Господи, Макс, сколько же монет ты дал Джорди?
– Всего пару, – непринужденно ответил Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48