Может, он с другой женщиной. Ведь вечной любви не бывает, а любить – это означает ждать, что тебе сделают больно, обманут и изменят.
Я словно выскочила голой на мороз. Смотрю на Иззи, но она не чувствует этого холода. Знаю, она думает, что если это со мной случилось, то теперь все будет по-другому. Ну уж нет.
– Конечно, так не может продолжаться. – Эта мысль возникает у меня почти одновременно со словами.
– Что?
Получается, что я выбрасываю счастливый билет. Какая досада.
– Это невозможно. – Мой тон увереннее, чем я сама.
– Но ты сказала, что любишь его, – тараторит Иззи.
– Да, – бросаю я. – Сейчас я люблю его ужасно сильно, безрассудно и банально. Но если буду продолжать в том же духе, то скоро стану называть его дурацкими именами и хотеть от него детей. – Я говорю резко и твердо. Надеюсь, мои слова убедят мое сердце.
– А что в этом ужасного?
Если я не ошибаюсь, у нее слезы на глазах, а может, ей натерли глаза контактные линзы. Бедная Иззи.
– Давай доведем все до логического конца. А что, если он не чувствует того же? Что, если он нравится мне больше, чем я ему?
– Но почему ты говоришь, что он был как пьяный?
– Сначала мужчины всегда такие. – Даже Иззи должна это знать. Особенно Иззи, – а потом, когда девушка влюблена, они перестают ею интересоваться. Преимущество в любом случае на стороне того, кто меньше любит.
– Вот тут ты ошибаешься, если думаешь, что в любви кто-то выигрывает.
– Я не ошибаюсь, Иззи. – Я делаю акцент на местоимении «я». – Этого никогда бы не случилось, если бы я осталась в Лондоне. А Уитби – романтичный город… – ищу правильное слово, – …и необычный.
– Кэс, ты уверена, что дело в окружении, а не в нем самом? Он вроде бы не притворяется.
– Ладно, хорошо, сценарий номер два. Допустим, он чувствует то же, что и я…
– Но ведь это так. Ты ведь это знаешь, – жалобно говорит Иззи.
Я едва осмеливаюсь на это надеяться. Я видела, как он целует мои пальцы, расчесывает мне волосы и рассматривает мои детские фотографии.
– Будем считать, что да. Ну и что?
– Ты могла бы выйти замуж и счастливо с ним жить.
Как будто это действительно так просто. Как же она наивна! Наша долгая дружба ничему не научила Иззи. Я объясняю медленно и четко, но она, кажется, меня не слышит.
– Этого. Не. Может. Быть. Да, мы можем пожениться, но рано или поздно (скорее рано, потому что такие яркие чувства всегда быстро перегорают) он меня бросит. Или я его. И это страшно. Если он может сделать меня такой счастливой, – а я как будто только родилась, когда он в меня погрузился, – представь, как мне будет тяжело, если он исчезнет.
Иззи закрывает ладонями лицо.
– Кого ты хочешь убедить?
– Никого. – Себя, себя. Я хочу убедить себя, но она даже не может представить, как я бы была ей признательна, если она доказала бы, что все это ерунда. Но она не сможет, потому что я права. Я уверена, что права. Пора остановиться, пока это не зашло далеко.
– Кэс, тебе сейчас тридцать три, а не семь лет. И если отношения твоих родителей не сложились, это не значит, что не бывает счастливых браков.
Я смотрю на нее с яростью. Хотя Иззи знает все о разводе моих родителей, у нас есть неписаное правило это не обсуждать. Я не из тех, что жалуется Опре.
– Иззи, двое из трех домохозяев живут одни. Три из четырех пар распадаются. Примерно половина браков оканчивается разводом. Это факты. – Теперь, когда эти «факты» ворвались непрошеными в мое сознание, от них не так-то просто отделаться.
– Но вспомни о Николь Кидман и Томе Крузе. Они давно женаты и счастливы.
– Это редкий случай.
– Еще есть королева и принц Филипп. – Я фыркаю. Нет, Иззи безнадежна.
– Есть мистер и миссис Браун в «Теддинг-тон Кресент».
– Это вымысел.
– Есть мои мама и папа.
– Но твоя мать ненавидит отца.
– Нет. Она только делает вид. А помнишь ту пару из твоего шоу, которых не удалось совратить?
– Это только вопрос времени.
Иззи возводит глаза к потолку.
– О, Кэс, как мне тебя жаль.
О чем она? Я ошиблась, позволив Даррену вскружить мне голову. Но ошибка поправима. Только надо действовать быстро и решительно.
– Иззи, можно я приеду к тебе ночевать?
– Конечно, если хочешь. А зачем?
– Потому что если увижу его, то не смогу ему сказать, а он должен заехать сегодня вечером, когда вернется из Котсуолдс.
– Нет, дождись его, ну пожалуйста.
– Не могу. Я не притворяюсь и не морочу ему голову. Я хочу немедленно разорвать наши отношения. Это не может продолжаться. Не могу быть слабой.
Просто не могу. Не «не хочу», а не могу.
Я ношусь по спальне, швыряя в сумку тряпки и косметику. Не раздумывая долго о том, что взять с собой, я все-таки задерживаюсь, чтобы понюхать простыню и последний раз впустить его в себя. Я создана для него, но об этом он никогда не узнает. Я могу уйти от него сама, но знаю, что была бы безутешна, если бы он меня бросил.
Это вульгарное состояние влюбленности должно быть временным. Чем быстрее я вернусь к своей обычной жизни, тем лучше для меня.
Это только вопрос времени.
И, вероятно, очень недолгого времени.
Вероятно.
И я стягиваю простыни с кровати и заталкиваю их в бельевую корзину.
До Иззи допело, что она не сможет на меня повлиять, и она решает сменить тему. Пока я запихиваю в сумку щетку для волос и трусы, она рассказывает мне о том, что позвонил тот безнадежный тип, с которым она познакомилась в Новый год. Они уже несколько раз виделись. Иззи возбуждена, потому что они вместе играли в «Коннект-4». Непростительно, что это знакомство подстроила его мать. Иззи продолжает болтать, но я не вслушиваюсь в ее слова. Прекрасно, но совершенно неинтересно. Как мог случиться весь этот ужас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106