Оба молчали.
У ворот Лениного дома Марио вышел, открыл дверцу, помог Ане выйти, поцеловал руку, сел в машину и уехал.
Аня прислонилась к калитке и тихонько заплакала. Потом нажала кнопку домофона, ответила на вопрос Лены, услышала ее встревоженный голос:
— Анька, что с тобой?
Калитка открылась, Аня вошла, поднялась до второго этажа. Ей навстречу бежала Лена.
— Что случилось? — Она стала тормошить Аню. — Что с тобой?
Аня молча всхлипывала.
— Ладно, пошли домой, — утешала Лена, — здесь не лучшее место для разговоров.
Они вошли в квартиру.
Их встретил встревоженный Франко, но Лена, махнув ему рукой, чтобы не вмешивался, отвела Аню в комнату, усадила на диван.
— Не молчи, ради бога! Что с тобой?
— Я оттолкнула его.
— Можешь толком рассказать?
— Что рассказывать. Он меня стал целовать, а я его оттолкнула… очень грубо.
— Ничего не понимаю. Почему оттолкнула? Разве он тебе неприятен?
— Нет… наоборот. Он мне нравится… очень.
Лена совсем запуталась. Она так хорошо знала и всегда понимала свою подругу, а сейчас все было в сумбуре и никакие догадки не приходили в голову.
— Анька, Анечка, разве это причина, чтобы оттолкнуть мужчину? Что ты говоришь?
— Понимаешь… ну как тебе сказать. Я боюсь, что Марио для меня просто убежище, спасение, как когда-то был Андрей. Я приняла его любовь, отогрелась, успокоилась, спряталась и — погубила его. Я боюсь, что и с Марио произойдет так же. Я боюсь!
— Глупенькая моя! — воскликнула Лена и обняла Аню. — Ты его любишь, мы с Франко это уже обсуждали. Только ты еще не поняла, потому что придумала себе какой-то эталон любви о первого взгляда. А в жизни все бывает по-разному. Да ты сама знаешь.
Аня молчала. Потом вдруг вскинула голову и с непривычной для нее агрессией произнесла:
— Но я не могу быть для него просто пикантной точкой в конце приятного путешествия!
— Погоди, погоди, что-то я запуталась. Или ты не хочешь быть пикантной точкой, или ты не уверена, что любишь Марио, или волнуешься за него, боишься погубить… Слишком много резонов.
— Да, да, в том-то и ужас, что резонов много и нет ни одного решающего. Вот ты…
— Что?
— Ты встретила Франко и — все! Сразу поняла, что любишь. У меня с Марио не так…
— Ну не так — и не надо! Тогда почему ты плакала? — удивилась Лена.
— Потому что он обиделся и ушел, не сказав ни слова.
— А ты хотела бы и дальше ездить с ним по Италии, играть в теннис, ходить в театры, в концерты, есть мороженое и все так, по-братски? И если он позволит себе поцеловать тебя — грубо оттолкнуть?
— А что, надо платить? Расплачиваться? — закричала Аня, отодвигаясь от подруги. — Благодарить?
— Тише, Ань, что с тобой? Успокойся. — Лена не знала, как все понимать, как себя вести.
У Ани сделалось злое лицо, колючие глаза, губы сжались в ниточку, она стала не похожа на себя.
— Ну что ты говоришь, какая благодарность? Марио благородный, добрый, широкий человек. Ты ему страшно нравишься, я чувствую. Перестань, успокойся, я не узнаю тебя. Вот увидишь, он завтра придет за тобой, и вы поедете играть в теннис.
— С каким лицом я встречу его? Я же буквально его отшвырнула.
— Анька, ты что-то недоговариваешь. С тобой что-то произошло. С самого твоего приезда, с первого же дня, как увидела тебя, я почувствовала. И все ждала, что расскажешь, а ты молчишь. Ань, освободись, не держи в себе, ты же знаешь, как я люблю тебя… тебе станет легче и проще.
Аня беспомощно шмыгнула носом. От ласковых слов у нее наполнились слезами глаза. Она сцепила пальцы, подумала, что все равно не сможет не рассказать Ленке, потому что иначе из их жизни, из их отношений уйдет безвозвратно самое главное.
…Аня говорила тихо, бесстрастно, казалось, с полным безразличием к событиям, о которых рассказывала, и можно было подумать, что все происшедшее было не с ней, а с некой абстрактной, условной женщиной, которую ей совсем не жаль…
— Ну вот, считай, что я полностью выпотрошилась. Теперь ты все знаешь. Получается, что я ищу у Марио убежища так же, как я искала у Андрея. И никуда от этого не деться. Только теперь все оказалось страшнее и безнадежнее.
Раздался телефонный звонок.
Лена пошла в холл, сняла трубку, произнесла:
— Пронто! — И после короткой паузы позвала: — Анька, тебя Марио.
Аня замотала головой.
— Это Марио! Подойди, Анька!
Аня взяла трубку.
— Анна, я прошу простить меня, — раздался голос Марио, — я глупо вел себя… я люблю тебя, Анна. Ты меня слышишь?
— Да, — прошептала Аня, — я слышу. Прости меня, Марио, прости. — И она заплакала.
Когда разговор закончился, Лена поцеловала Аню и повела в ванную.
— Чего ты плачешь?
— Он просил меня стать его женой.
— Ну вот, видишь… все образуется. Он приедет завтра?
— Да, — ответила Аня и снова заплакала.
— Все, все, давай умывайся, дурачок ты мой.
Аня улыбнулась сквозь слезы, обняла Лену, и они стояли так в ванной, словно нашли тут самое удобное место для излияния чувств…
Аня пустила холодную воду и стала умываться.
Снова зазвонил телефон.
— Вот неугомонный, — засмеялась Лена, — не дождется завтрашнего дня. Иди.
— Не могу, я мокрая. Подойди, пожалуйста, — сказала Аня, — я сейчас. — Она схватила полотенце.
— Пронто! — услышала Аня. — Да, да… привет… — говорила Лена. — Не знаю… не знаю…
Звонил явно не Марио — Лена говорила по-русски. Что-то там случилось. У Ленки был мертвый голос. Аня почувствовала, как ее опять начинает трясти мелкая противная дрожь.
— Не знаю, — повторила Лена, — решать не мне. Хорошо. Конечно… — Она положила трубку на рычаг и вернулась в ванную.
Аня так и стояла там с полотенцем в руках и смотрела на Лену испуганными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105