какой билет ни возьмешь, в каждом найдешь маленький выигрыш. А у меня — сплошь проигрышная лотерея, когда все билетики пустые и уже знаешь, что выигрыша не будет, а все равно тянешь следующий, рвешь и снова тянешь, пока тебя не стукнут по голове и не скажут: «Отвали!» Так что я в данном случае плохой пример. А ты подумай, любишь ли его.
— Я уже любила… Николая.
— Хочешь сказать, что выйдешь замуж совсем без любви? — уставилась Лена на Аню.
— Ну почему же. Мне с Олегом хорошо, спокойно, интересно, мне льстит, когда на него оборачиваются бабы, когда мы запросто ходим в Дом кино, в ЦДРИ, мне нравится, что на концертах в консерватории он не аплодирует между двумя частями сонаты, и еще многое, многое другое.
— А возраст? Он же много старше тебя.
— Ровно на пятнадцать лет, как у моих родителей. И знаешь, мне и это нравится. И вообще, если я засижусь в девках, боюсь, что во мне может вызреть маленькая шлюшка.
— Как, наверное, во всех настоящих женщинах, — оживилась Лена.
— Не слишком ли смелое обобщение? — улыбнулась Аня.
— У тебя есть аргумент против?
— Есть — Деля.
— Мы ничего не знаем о ее сексуальной жизни.
— Есть ли она вообще? Мне иногда кажется, что Деля все еще девушка. Платон мне друг — и только.
Подруги рассмеялись.
— Вы уже решили, где будете жить?
— У Олега, конечно. У него двухкомнатная квартира.
— И собака.
— Собаку я уговорю подарить тебе.
— Подумай, как интересно все складывается: до сих пор мы жили с тобой в одном доме, теперь ты будешь жить в другом, с Делей.
— Когда я перееду к Олегу и он подарит тебе собаку, я сразу же на всех подъездах вывешу объявление: «Дама с собачкой выйдет замуж за жильца этого дома, молодого, интересного, умного и прочее, прочее».
— И заживем одним домом! — подхватила Лена. Хотя Аня и иронизировала, но ей нравилось, что Олег Иванович все делает как положено. Он познакомился с ее родителями, пришел с букетом цветов, произвел хорошее впечатление на мать и, кажется, понравился отцу, во всяком случае, родители пригласили приходить чаще. Через несколько дней он опять пришел с букетом и конфетами, а когда все сели за стол, встал и торжественно попросил руки Ани. Мать посмотрела на отца, отец на Аню, та хотела съязвить, но только кивнула.
Но и став официальным женихом, Олег Иванович не торопился — один раз получив отказ, он вел себя сдержанно и только позволял себе целовать Аню. Ей было и приятно, и немного обидно, что он не проявляет настойчивости, и еще мучило беспокойство — а не тот ли он кот, который всю ночь водил кошку по крыше и рассказывал, как его кастрировали? За два дня до свадьбы она осталась у него… Все получилось так, словно они давно и счастливо были любовниками. Он долго ласкал ее, пока не довел до полного исступления, потом лег на спину, сильными руками взял за талию и посадил на себя верхом… И все происходило, как в детском видении: свет ночника, легкая музыка, льющаяся из плейера, неистовые телодвижения и еще то, чего она тогда не могла видеть, — капли пота на его лице и стиснутые от наслаждения губы и руки, с такой силой насаживающие ее на себя, что болели бока и росло желание впустить его еще, еще глубже, и наконец стремительный оргазм…
Сразу после свадьбы, которую отметили в ресторане Дома кино, пуделя отправили с оказией в Одессу — там Ирина находилась со съемочной группой художественного полнометражного фильма.
Деля и Аня очень тактично, исподволь свели и помирили Олега с Платоном, и оказалось, что обоим их знакомство принесло массу новых впечатлений, интересных бесед. Они начали обмениваться визитами. Аню огорчало, что встречи с Леной стали редкими — она все чаще уезжала на длительный срок за границу то с сотрудниками своей фирмы, то с иностранцами. Великолепное знание трех языков делало ее незаменимой в любой поездке, и все старались заполучить именно ее. Особенно часто ездила она в Италию — то ли сказывалось ее пристрастие к языку, то ли так складывались обстоятельства. А как хотелось по-прежнему забраться с ногами на тахту и поболтать с любимой подругой… Зато все больше и больше Аня стала сближаться с Делей и почти каждый день либо сама забегала к ней, либо приходила Деля.
Оказалось, что шутливое предположение — уж не девушка ли она? — было сделано с точностью до наоборот, выражаясь современным языком. Деля начала жить с Платоном, когда ей не исполнилось еще и шестнадцати. Сделала несколько абортов и теперь не могла иметь детей и очень страдала. Однако Ане показалось, что Платон заменял ей всех неродившихся детей, родителей, погибших в автокатастрофе, когда Деле было пять лет, друзей, весь мир. Устойчивый спрос на работы Платона давал им возможность жить вполне обеспеченно и счастливо. Что же касается прелестных пейзажей и натюрмортов Дели, то Платон по-прежнему собирал их, не давая ни выставлять, ни продавать. «Их время еще не пришло, — говорил он, — пусть пока полежат».
Аня все больше и больше привязывалась к Олегу, постепенно привыкала к сумасшедшему режиму — вернее, полному отсутствию такового — его работы на телевидении, научилась у Дели готовить разные новые блюда и с увлечением работала в школе. К родителям выбиралась чаще одна, но и достаточно регулярно с Олегом. Стараниями мамы в ее бывшей комнате устроили кабинет для отца. После долгих уговоров он принялся писать воспоминания — сначала просто чтобы занять себя после ухода на пенсию, потом втянулся, увлекся, и теперь уже мама с трудом отрывала его от письменного стола и буквально выгоняла погулять.
Иногда Аня забегала на заседания исторического общества. Начала даже подумывать о заочной аспирантуре, но потом некстати наваливался фестиваль телевизионных фильмов, потом неделя французских фильмов, презентация новой картины, и благие намерения так и оставались намерениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105