— Он не спросит. Я думаю, все кончено. Возможно, он вспомнил о своей жене и подумал, что я могу быть похожа на нее, но он ошибся. Его жена была красавицей, она изменяла ему. Я другая. У него никогда не было бы повода ревновать меня.— Так что же мне ему сказать? — настойчиво спрашивала миссис Маклин.— Скажите, что я нашла другую работу. Он будет удовлетворен таким ответом. И пожалуйста, не говорите ему, где я, и не говорите о деньгах.— Конечно же, детка, конечно! А сейчас идите спать, вам утром рано вставать. Боллингер знает?— Я не думаю, что он обидится. Он может приехать ко мне. Вы скажете ему, где я, или я сама напишу ему.Абигайль поднялась к себе в комнату, собрала вещи и легла спать. Ночь тянулась нескончаемо долго. Встала она рано, быстро позавтракала, попрощалась с миссис Маклин и покинула ее гостеприимный дом.Абигайль села в поезд, следующий на Леуварден. Через окно она видела, как мелькают зимние поля. Она не спала всю ночь, поэтому ей трудно было о чем-либо думать; в голове кружились обрывки разговора с профессором, и она тщетно пыталась проанализировать свои поступки в течение последних недель. В Леувардене она зашла в кафе. До прихода автобуса оставалось много времени. В кафе на стене висела карта, и она стала ее рассматривать. Место, куда она ехала, называлось Моленум и находилось между Леуварденом и Холвердом. Ей стало интересно, что это за место, в каком доме она будет жить.Моленум оказался деревенькой. Всего один магазин, почта, главная улица и церковь. Было холодно. С моря дул ветер. Она вышла из автобуса и зашла в магазин.За прилавком стояла женщина средних лет, одетая во все черное. Она пристально посмотрела на Абигайль и спросила:— Вы к мевру Хагесма?Абигайль улыбнулась. Деревня была настолько мала, что все, наверное, знали, что она приедет. Женщина указала ей на дорогу, мощенную булыжником, которая вела к коттеджам, и показала дом, стоящий немного вдалеке. Он был маленьким, но возле него был прекрасный сад. Абигайль поблагодарила продавщицу, взяла чемодан и направилась к дому. Подойдя к нему, она заметила, что на окне пошевелились шторы. Она зашла в открытые ворота, прошла по узенькой дорожке к деревянным дверям, на которых была большая задвижка. Дверь была открыта, и это давало возможность увидеть посетителя до того, как он зайдет в дом.мевру Хагесма оказалась высокой и худой женщиной. Ее лицо сохранило былую красоту, и глаза были голубыми, как у маленькой девочки. Абигайль попыталась что-то объяснить на плохом голландском. Женщина выслушала ее. Потом сказала:— Друг миссис Маклин — мой друг.Она пригласила Абигайль в комнату. Женщина передвигалась с трудом, опираясь на палку.Комната оказалась очень аккуратной и со вкусом обставленной. Но не было той чистоты, которая свойственна голландским женщинам. мевру Хагесма неловко обняла Абигайль, и девушка поняла, что это было своего рода извинением за то, что в доме не все так безупречно, как хотелось бы хозяйке.Удивительно, но уже после нескольких минут знакомства они прекрасно понимали друг друга. Абигайль расположилась в комнате наверху, разложила свои вещи и спустилась вниз, где мевру Хагесма готовила кофе. Пока они пили кофе, она рассказывала Абигайль о себе.— Мы подружимся, — сказала мевру Хагесма. И хотя она сказала это по-голландски, Абигайль прекрасно ее поняла.Каждое утро Абигайль и мевру Хагесма гуляли в саду, они доходили до магазина и возвращались обратно домой. Это было довольно трудно, но мевру Хагесма любила поговорить в магазине с мевру Биксмой. Они разговаривали на диалекте, и Абигайль ничего не понимала. В это время она прогуливалась по магазину, смотря на товары и изучая цены. Вечерами мевру Хагесма учила Абигайль голландскому языку.Прошло десять дней. Однажды мевру Биксма рассказала ей о том, что ее дочь заболела и находится в больнице в Леувардене. Абигайль, выражая сожаление языком жестов, пыталась предположить, что произошло с девушкой. мевру Биксма переживала, что она не сможет навещать дочь в больнице, так как некому работать в магазине.— Я помогу, — предложила Абигайль. В самом деле, а почему бы нет, подумала она, ей ведь так нужна работа. В первую неделю она еще надеялась, что за ней приедет профессор. Но он не приехал и, видимо, не приедет. Необходимо заработать деньги на билет в Англию.— Три часа ежедневно, буду платить два гульдена в час, — сказала мевру Биксма. — Вы согласны?Абигайль посчитала. Шесть гульденов в день, за шесть дней тридцать шесть гульденов. Конечно, не густо, но может быть, ей удастся продать что-нибудь из вещей.— Хорошо.В первый день она работала медленно. На третий она уже прекрасно справлялась, и мевру Биксма была довольна.— Через неделю моя дочь выйдет из больницы, вы так помогли нам, спасибо, — благодарила мевру Биксма.Все еще было холодно. Шел снег, и большие хлопья залепили окна магазина. Абигайль посмотрела в окно. Видимо, снегопад прекратится не скоро.В это утро Абигайль много работала, так как делала уборку в доме мевру Хагесмы. Она получила письмо от миссис Маклин, Болли передавал ей привет. Она перечитала письмо несколько раз, надеясь узнать что-нибудь о профессоре, но о нем не упоминалось ни слова.Абигайль отложила письмо в сторону, надела белый фартук, как требовала мевру Биксма в целях соблюдения гигиены, и полезла на стремянку. Абигайль ненавидела этот фартук, она считала, что надевать его нет никакой необходимости. Но слово хозяйки — закон. Она подвернула фартук и начала подниматься вверх.Вдруг неожиданно открылась дверь, повеяло холодным воздухом, она оглянулась. В дверях стоял профессор Доминик ван Вийкелен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62