Чтобы восстановить кровообращение, она слегка побрыкала ими. Джули ответила тем же, обдав подругу облаком брызг. С громким хохотом они гонялись друг за другом по мелководью. Все это выглядело так бессмысленно, нелепо… А главное, было так холодно!
– Ладно, можете одеваться! В фургоне вас ждет горячий бульон.
Фернан кивнул, и девушки помчались за своими пальто.
Ким не хотел устраивать просмотр, но Джули сумела настоять на своем, пустив в ход несколько веских аргументов. Во-первых, Фернан дал героине ее имя – Джулия, во-вторых, собирался использовать для съемок ее родовое гнездо. Должен же он что-то дать взамен.
И режиссер согласился, проворчав:
– Только в виде исключения. Но больше никаких разговоров на эту тему!
Увидев результаты сегодняшних трудов, Жанна поняла, почему Фернан уступил с такой неохотой. Конечно, это были немые неотредактированные кадры. Туда попали все их неудачи и бесконечные повторы. То и дело мелькали какие-то вспышки, хлопали черно-белые челюсти нумератора. И все-таки Ким ухитрился сделать из их прогулки по утреннему зимнему пляжу нечто невероятное. Благодаря какому-то оптическому колдовству унылый серый февральский воздух превратился в золотистое знойное марево. Песок, с которого заботливо убрали окурки, банки из-под пива и конфетные обертки, казался девственно чистым, словно по нему никогда не ступала нога человека. А море… ну, море просто создано для кинокамеры – иначе не скажешь.
Джули вышла из зала, охваченная радостным возбуждением. И естественно. На этот раз она смотрелась великолепно. Фернан выполнил свое обещание. Но у Жанны почему-то было тяжело на сердце. Ее томила грусть. Не из-за того, как она получилась на пленке. Бог с ним! Правильно сделал Фернан, что одел их одинаково. Это еще ярче подчеркивало разницу между героинями – красавицей и гадким утенком. Нет, Жанну тревожил сам образ. Девушки в легких белых платьях; желтый зонтик, похожий на хрупкий цветок, склонивший головку под тяжестью росы, – символ надежды? Волны слизывают две пары следов на песке. Этот образ мучил ее, напоминая о чем-то забытом, утраченном… или необретенном. Жанна испуганно взглянула на Фернана. Какие планы он строит насчет нее и Джули? Что за фильм собирается снимать? И почему при виде двух девушек, идущих по песку, ей хочется плакать?
– Джули, – сказал Фернан, чуть не мурлыкая от удовольствия. – У тебя все прекрасно получится. Прекрасно. А ты, Жанна… – Он обернулся и в раздумье добавил:
– Ты получишь свою крышу.
И внезапно Жанну осенило: еще несколько минут назад, до просмотра, Фернан не был уверен. Несмотря на контракты, подписи, договоры о прокате фильма, примерки, они обе держали экзамен. Вплоть до сего дня.
Жанна похолодела, вспомнив, как спокойно, чуть ли не легкомысленно вела себя на пляже, как будто рабочие уже начали чинить крышу. Теперь ее обуревали сомнения в благополучном исходе предприятия: Фернан может в любой момент передумать и разорвать контракт, если разочаруется в ее игре. Больше всего на свете ему хочется снять хороший фильм. Точно так же, как Жанну заботит только будущее дома №3. Да, медовый месяц закончился, едва успев начаться. Нельзя позволять себе так расслабляться перед камерой. Никогда.
Но сейчас Фернан был сама доброта. Он легонько обнял девушек за плечи.
– Ну-с, пакуйте ваши чемоданы, дамы. Мы едем в Ниццу! Там цветет мимоза.
Глава 11
– La Bale des Anges, – раздался гортанный голос шофера такси, не выпускавшего изо рта помятую сигарету «Голуаз».
Жанна высунула голову в окошко. Ее ослепила морская гладь, похожая на цветное стекло, и белоснежная набережная. Как и обещал Фернан, Ницца была великолепна. Итальянские сады в обрамлении веерных пальм, белые колонны, кипарисы, бело-розовые виллы вдоль извилистых дорог, обсаженных соснами. И везде, на каждом шагу мимоза – огромные золотистые облака, а над ними синее, словно свежевыстиранное небо.
Жанна снова откинулась на спинку сиденья. Сколько света и ярких красок! Она никогда не видела ничего подобного. Скалы, море, небо – все вокруг, казалось, было соткано из ослепительных лучей.
Отель, в котором для них с Джули забронировали номера, тоже блистал белизной. Здесь царила особая, присущая только континентальной Европе атмосфера, которая ассоциировалась с безупречной складкой на брюках и лихо заломленной шляпой. Девушек поместили в отдельные комнаты с кроватями, застланными узорчатыми, в оборках, покрывалами. Бело-голубое у Жанны и бело-зеленое у Джули. Впечатление дополняли букетик белых маргариток, бутылочка перье, список самых необходимых телефонов на две страницы, записка от Фернана, поздравлявшего их с приездом, и копия сценария, густо испещренная пометками. Съемки должны были начаться на следующей неделе.
Жанна уселась на кровать, еще не веря, что она действительно в Ницце. Это казалось таким необычным, странным, даже нереальным. Но с каждой секундой она все больше вживалась в этот новый мир. Реальными были цветы, и пузырьки воздуха в бутылке перье, и доносившийся со двора треск японского мотоцикла, который никак не хотел заводиться. В соседней комнате раздавались шаги Джули. Распаковывая чемоданы, она что-то напевала себе под нос и, по обыкновению, разбрасывала свои наряды по полу. Ее-то нисколько не удивили ни маргаритки, ни перье: Джули воспринимала подобные знаки внимания как должное.
Жанна отодвинула в сторону дорожную сумку. У нее не было настроения выкладывать вещи, во всяком случае, пока. Вместо этого она вытащила сценарий и, подержав его немного в руках, стала успокаиваться. Работа всегда придает человеку уверенность в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111