Так, кажется, теперь она способна передвигаться. Корри расчесала волосы, уложила их узлом, надушилась «Бегом времени». Она не позволит себе опоздать, даже если умрет от перенапряжения!
Девушка натянула платье. Наверное, оно тоже радуется, что вернулось на родину после стольких путешествий и долгого заточения. Корри чуть пригладила брови и веки пальцем, смоченным маслом какао, наслаждаясь сладким запахом, и коснулась губ помадой. Бледная кожа матово светилась на фоне темного, переливающегося всеми цветами радуги шелка. Сегодня она не матадор, не наемный убийца, не взломщик. Она нечто большее, неизмеримо большее. Настоящая парижанка.
Взглянув в зеркало, Корри сняла часы и стерла почти всю помаду. Осталось три минуты. Она подержала у висков кусочки льда, глубоко вздохнула, схватила туфли и сбежала с лестницы босиком. У дверей гостиной она помедлила, чтобы прийти в себя, и надела туфли.
– Я готова.
И была вознаграждена удивлением, промелькнувшим во взгляде Гая. Он уже переоделся в светлосерый смокинг. Гостиная была отделана в таких же приглушенных серых и кремовых тонах, как ее комната, но мебели здесь оказалось гораздо больше – антикварный секретер, роскошные глубокие диваны и кресла, обитые кремовой замшей. Единственное яркое пятно оживляло общее однообразие – большая картина маслом, несомненно, принадлежащая кисти Шагала: мальчик в клоунской маске пляшет под яркой улыбающейся луной. Это было так же удивительно, как встретить икону в протестантской церкви, и так же прекрасно, как оркестровое вступление к унылой деревенской песне. Интересно, как она сюда попала.
– Подойдите.
Голос ее работодателя вывел Корри из транса. Одного взгляда на его бесстрастное лицо оказалось достаточно, чтобы получить ответ на невысказанный вопрос. Он вообще вряд ли замечал дремотную красоту картины, для него это не более чем выгодное вложение денег, дань моде.
Гай подошел к камину и взял черный бархатный футляр. Корри неохотно повиновалась его нетерпеливому жесту.
– Повернитесь.
Она молча подчинилась, услышала щелканье замочка, почувствовала, как что-то холодное и гладкое скользнуло по шее. От прикосновения его неожиданно горячих пальцев по спине девушки прошел озноб.
– Да. Думаю, это как раз то, что надо.
Корри повернулась и посмотрелась в зеркало над каминной полкой. На груди красовалось целое состояние – тщательно подобранное ожерелье из черных жемчужин, отливающих, однако, зеленью, розовым и темным ультрамарином, как пленка нефти на воде. Жемчуга сверкали таинственно и немного зловеще на белоснежной коже.
– Но почему… почему вы мне их дарите?
– Дорогая мисс Модена, боюсь, вы слишком нетерпеливы и поэтому часто забегаете вперед, – мягко объяснил Гай, хотя издевательский тон окончательно смутил девушку. – Я не дарю вам ожерелье, просто даю взаймы. Оно принадлежало моей бабушке. Она, правда, считала, что жемчуга годятся исключительно для торжественных случаев, но выхода нет. Сегодня вы должны выглядеть как никогда ослепительно, и эта нить по крайней мере отвлечет внимание от вашего платья.
– А что плохого в моем платье? – устало спросила Корри, неожиданно охваченная тоской и безнадежностью.
– Ничего. Просто вы надеваете его вот уже третий раз подряд, – резко бросил он. – Выезжая со мной, вам придется постоянно менять наряды. Это неписаный закон. Одно и то же платье можно надеть самое большее трижды – на вечеринку или дневной прием, на июльскую прогулку в Булонский лес и в казино… но уже в августе.
И при виде ее ошеломленного лица пожал плечами:
– Ничего, научитесь. Ну а пока я позабочусь, чтобы вас снабдили достаточным количеством… униформ, на все случаи жизни. Когда-нибудь вы, конечно, сможете носить все что хотите, по своему выбору.
Корри сжала кулаки. Неизвестно, что хуже – его нотации или оскорбления. В бытность ее горничной с ней обращались куда лучше.
– За работу!
Он уже стоял у двери.
– Подождите, – окликнула Корри, тщетно пытаясь прийти в себя. – Вы еще не сказали, в чем будет заключаться моя работа.
– Ах, это…
Он поколебался, как-то странно глядя на нее.
– Вы, по всей видимости, просто не можете жить без чего-то вроде ярлыка… или клейма.
– Совершенно верно.
Почему в его обществе она вечно чувствует себя глупой провинциалкой?! Ну и пусть. Корри была исполнена решимости получить какой-то официальный статус.
– Кто я – экономка, секретарь или платная компаньонка?
Гай долго молчал, прежде чем ответить:
– Все вместе и ни то ни другое. Дайте подумать. Да, кажется, я нашел. Пожалуйста, считайте себя компаньонкой.
Компаньонкой? О чем это он?!
Но времени на расспросы не осталось, Гай уж тащил Корри к машине. Может, у него есть молодая родственница, которой нужна компаньонка? Вряд ли. В доме нет никаких следов женского пребывания, и в любом случае Гай ясно дал понять, что редко здесь бывает.
Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила, как машина остановилась. Только сейчас Корри догадалась поинтересоваться, куда они приехали. Гай лишь поднял брови:
– К «Максиму», куда же еще? Слава Богу, сегодня здесь нет приема и не нужны приглашения, иначе вас не пропустили бы даже со мной.
Душа Корри ушла в пятки. «Максим»… Гречишные блинчики неожиданно заворочались в желудке свинцовым комом. Хорошо еще, что в «Савое» она получила некоторое представление об этикете, и сейчас высоко подняла голову и расправила плечи, не выказывая, как сильно нервничает.
Пока худшие ее подозрения оправдывались. Недаром Арлекин утверждал, что здесь не веселятся, а выставляют себя напоказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96