Девушка поглубже забралась под одеяло. Мечты по-прежнему с ней. Она плывет по медово-янтарному морю и почти ощущает сладкий аромат.
Корри глубоко вдохнула, ожидая, что запах исчезнет. Ничего подобного. Благоухание наполняло комнату, тяжелое, таинственное, словно в тропическом лесу, и… и странно знакомое.
Корри медленно открыла глаза и изумленно увидела, что крошечная каморка была забита, заполнена, заставлена белыми гиацинтами в горшочках. Девушка села, откинула простыню и протерла глаза. Нет, она не спит. Здесь их, должно быть, несколько сотен. Кремовых, чуть розоватых, с едва заметной голубизной и белоснежных. Она лежала в цветочной клумбе, как Джульетта в гробу. Девушка протянула руку. Цветы настоящие!
Это уж слишком! Только в «Савое» могут выполнить столь экстравагантную прихоть клиента!
Корри неожиданно почувствовала, что задыхается. Она подбежала к окну и распахнула створки, жадно вдыхая промозглый лондонский воздух. И только сейчас заметила белую карточку, прислоненную к одному из горшочков. Черные чернила. Всего лишь одно слово:
«Корри».
И на обороте размашистым разборчивым почерком:
«Это еще не ответ. Просто отсрочка».
Девушка закипела от ярости. Что на него нашло? Послать ей ворох цветов?! Он не имел права! Неужели она недостаточно ясно выразилась? Или он издевается над ней… испытывает… а может, настолько бесчувствен, так беспросветно тщеславен, что подумал, будто ее отказ всего-навсего очередная уловка? Но как бы там ни было, ей совершенно все равно. Корри не нуждается ни в нем, ни в его цветах.
Корри провела остаток дня, разнося гиацинты по комнатам горничных. К вечеру осталось всего несколько горшочков. По возвращении она нашла на столе записку с требованием немедленно явиться в кабинет госпожи управительницы. Та с сожалением, но твердо уведомила девушку, что предупреждает ее об увольнении за месяц.
Это оказалось тяжелым ударом. Каким-то образом, несмотря на все ее усилия, Гай де Шардонне нашел время пожаловаться на ее поведение. Но шанс еще есть – она попробует убедить управительницу в своей невиновности.
– Я ничего не брала, мэм. Ответ управительницы развеял в прах все ее надежды:
– Никто не обвиняет вас в воровстве, мисс Модена. Ваш проступок куда серьезнее. – В этот момент лицо женщины было поистине воплощенным неодобрением и разочарованием. – Вы нарушили неписаный закон «Савоя». Позволили себе… общаться с постояльцем.
Корри ошеломленно раскрыла рот. Как они узнали о ее ночных приключениях?
Госпожа управительница, почти не разжимая губ, пояснила:
– Цветочный магазин, мисс Модена. Не имеет смысла отрицать. Заказ записан черным по белому.
Чертовы гиацинты!
Злая на себя и Гая де Шардонне, Корри вернулась в свою комнату. В ней пахло, как в цветочной лавке. Запах пропитал все: одежду, волосы, даже мысли в голове. А она еще была так довольна собой!
Девушка безжалостно сорвала оставшиеся цветы и выбросила в мусорную корзинку, со стыдом припоминая вчерашние напыщенные обличения. Очевидно, Гай вспомнил, что она наговорила о срезанных цветах. И посчитал, что сделал весьма остроумный ход. Нелегко достать столько цветущих гиацинтов за такой короткий срок! Но это лишь доказывает, какая пропасть между ними. Оранжерейные цветы так же не похожи на настоящие, как туманный сырой Лондон – на рай.
Девушка сложила пустые горшочки в нижний ящик комода. К концу этого ужасного дня навязчивый аромат, слава Богу, выветрился, и теперь можно навсегда забыть о Гае де Шардонне.
По крайней мере она так считала. Но на следующее утро, в атмосфере всеобщей ледяной неприязни, в ее комнату был доставлен сверток в подарочной обертке. На этот раз записки не было. Развернув серебряную бумагу, Корри обнаружила огромный хрустальный флакон «Бега времени», любимых духов матери. Девушка поднесла флакон к носу, возмущенная и тем не менее счастливая. Как он догадался? И какие еще тайные желания успел предугадать? Но что всего удивительнее, он, вероятно, просто заказал изготовить эти духи специально для нее, поскольку девушка знала, что их давно уже не выпускают.
Корри вынула стеклянную пробку в форме летящей птицы и, критически нахмурившись, принюхалась. Да, это «Бег времени».
Девушка поставила пузырек на комод так осторожно, будто внутри была азотная кислота.
Еще через два дня, когда она немного пришла в себя, рассыльный вручил ей длинную плоскую коробку, обтянутую черным атласом. Внутри оказалась россыпь фигурных горьких шоколадок с различной начинкой, при одном взгляде на которые у Корри потекли слюнки: трюфели, миндальная крошка, вишни в коньяке, нуга, персиковый ликер… И опять ни записки, ни обратного адреса.
Корри, стиснув зубы, раздарила конфеты горничным, несмотря на то что почти все они, предпочитая приторный молочный шоколад, оставляли лакомство недоеденным. Но сама девушка не могла заставить себя попробовать неожиданный дар – иначе это будет означать, что она у него в долгу.
Подарки продолжали прибывать с завидной регулярностью. Она потеряла им счет. Крохотное изумительное деревце «бонсай», белый сладко пахнущий цветущий миндаль, другие цветы, неизменно белые. Шоколад, черный и горький. Корзина оранжерейных персиков под серебряной сеточкой. Изящный стеклянный распылитель для ее духов, тоже в форме летящей птицы. Засахаренные фиалки на ложе из белого бархата. Сотовый мед в деревянной рамке, прямо из улья. Грозди муската, словно припудренные пылью, в чаше вместе с крошечными серебряными ножницами. Снова шоколад…
Девушка в отчаянии обратилась к Арлекину:
Я считала, что все удалось на славу… но сейчас понимаю, как ошибалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96