Несколько минут езды, и мы прикатили в отель. Водитель выпрыгнул из лимузина и кинулся открывать мою дверцу. Тут же подоспели носильщики. Улыбающийся менеджер сбежал по мраморным ступенькам, тепло поздоровался с Джереми за руку, а на моей руке запечатлел слюнявый поцелуй.
— Большая честь принимать вас, — приговаривал он, раскланиваясь. — Мы выделили вам лучший номер.
Теперь нам предстояло заполнить гостевую карточку у портье. Я заранее трепетала, готовясь услышать кошмарную просьбу предъявить наши паспорта.
— Будьте любезны, мистер Уитворт, — попросил портье. — Ваш паспорт, пожалуйста.
Джереми, улыбаясь во весь рот, протянул ему оба паспорта, свой и мой.
— Джереми, ты что, опупел? — прошипела я, вонзая ногти в его ладонь.
Портье открыл краснокожую книжицу Джереми, и его брови полезли на лоб.
— Джереми Бакстер? — с недоумением осведомился он. — Мистер Джереми Бакстер? — Должно быть, он рассчитывал услышать в ответ, что паспорт перепутали в аэропорту. Но нет, лицо на фотографии, несомненно, принадлежало Джереми.
— Джереми Бакстер? — сконфуженно переспросил Джереми, до которого только теперь дошел смысл происходящего. — Могу я взглянуть?
Портье с виноватым видом протянул ему документ, и Джереми уставился на него, как будто видел впервые. Затем лицо его прояснилось.
— Господи, не может этого быть! Уверяю вас, меня зовут Дэвид Уитворт! — Он повернулся ко мне. — Дорогая, ты не поверишь, но я снова ухитрился прихватить с собой паспорт моего брата-близнеца. Просто не понимаю, как мы проскочили паспортный контроль в Хитроу! Впрочем, сейчас это, наверное, уже не важно. — Он панибратски подмигнул портье и всучил ему пятидесятидолларовую банкноту. — Если бы не разные имена, нас с братом сам черт не различил бы. Портье радостно закивал.
— Будьте любезны, распишитесь вот здесь, — попросил он, придвигая Джереми книгу регистрации постояльцев.
Джереми уверенно подписался фамилией Уитворт, а в конце поставил залихватский росчерк. Забавно, но настоящий Дэвид Уитворт всегда выводил свои закорючки медленно и старательно, едва не пыхтя от усердия.
— Спасибо за то, что вошли в мое положение, старина, — поблагодарил Джереми портье. — Завтра утром первым же делом сгоняю в британское посольство, чтобы уладить это нелепое недоразумение.
Наш номер, точнее, наше бунгало превзошло все наши ожидания. Ванна была размером с плавательный бассейн в отеле, в котором я останавливалась в последний раз. А заглянув в мини-бар, я увидела там бутылку шампанского.
— Давай откроем, — предложил Джереми.
— Нет. Нужно приберечь ее для особого случая.
— Сейчас как раз и есть тот самый особый случай, — рассмеялся Джереми. — Не каждый день мы с тобой на Антигуа выбираемся.
Забрав у меня бутылку, он откупорил ее с такой молодецкой удалью, что пробка пулей врезалась в потолок, а потом рикошетом спикировала на торшер.
— Тащи бокалы! — весело потребовал Джереми.
Под рукой бокалов не оказалось, и нам пришлось довольствоваться пластиковыми стаканчиками для полоскания рта, которые я разыскала в ванной. Почему-то это показалось мне даже более романтичным.
— Мне не терпится нырнуть в океан, — сказала я.
Мы сидели на террасе, лениво потягивая шампанское и любуясь дивной синевой волн, неторопливо и размеренно накатывавших на белоснежный песок.
— Мне тоже, — сказал Джереми, кивая. — Только сначала не мешало бы опробовать кровать. Кстати, я уже знаю, как использовать остаток шампанского.
Забавно, но в книжках Джеки Коллинз почему-то ни слова не сказано, что после этой процедуры простыни становятся жутко липкими.
Глава 25
В итоге поплескаться днем в океане нам так и не удалось, а вечером, когда мы отправились ужинать в ресторан, нас подстерегала неожиданность. Вместо того чтобы усадить нас с Джереми за уединенный столик в самом углу зала, метрдотель торжественно подвел нас к установленному на самом видном месте огромному круглому столу, накрытому аж на восемь персон.
— Послушайте, вы ничего не перепутали? — смущенно обратился к нему Джереми. — Мы — самая романтическая пара Великобритании.
— Совершенно верно, — подтвердил метрдотель. — Сейчас я покажу вам ваши места.
Джереми ничего не оставалось, как пожать плечами и последовать за ним к столу.
— Сюда, пожалуйста. — Метрдотель любезно отодвинул для меня золоченый стул. Напротив моего прибора красовалась изящная белая карточка, на которой витиеватыми розовыми буквами было выведено: «Самая романтическая пара (англ.), ж.».
— Посмотри, что они придумали, — сказала я, показывая Джереми свою карточку. — У тебя тоже такая есть? Постой-ка, а рядом с тобой кто сидит?
— «Самая романтическая пара (австр.), м.».
— Господи, я просто глазам своим не верю! А мои соседки: «Самая романтическая пара (амер.), ж.» — слева и «Самая романтическая пара (кан.), ж.» — справа!
— Что ж, похоже, они обо всех позаботились, — философски заметил Джереми.
— Но Аманда меня не предупредила! — возмутилась я.
— Разумеется, — сказал Джереми, кивая. — Это совсем не в ее стиле. Но ты не унывай: завтра мы потребуем предоставить нам отдельный стол. Держу пари, остальные романтические пары тоже не в восторге от того, что их выставляют на всеобщее обозрение, как в зверинце. Тем более в День святого Валентина. Но лично мне было бы довольно любопытно на них взглянуть. Интересно, какие они?
В это мгновение мое внимание привлекла пара примерно нашего с Джереми возраста. Парень был одет в ковбойском стиле. Белый костюм-тройка, расшитый блестками, и широкополая ковбойская шляпа с высокой тульей и завязанным под подбородком шнурком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107