Синеглазый кошачий лекарь наверняка подумал, что лишь последняя стерва может столь трусливо бежать, оставив дружка на поле брани.
Домой я потопала пешком. Путь был не близкий, особенно если учесть, что первые полмили я ухитрилась проделать в противоположном направлении. Потом зарядил дождь. Сначала на голову падали редкие, но крупные капли, а затем полило как из ведра. Мне вдруг стало совершенно наплевать на то, что я вырядилась в столь легкое платье. Меня обуяло страстное желание подхватить пневмонию. Причем непременно двустороннюю. Я подумала, как замечательно было бы отдать Богу душу прямо на месте. Но в следующий миг я представила рыдающую на моих похоронах Джулию, ее лицемерные речи о том, какой замечательной подругой я была при жизни. И тогда решила: дудки! Назло останусь жить, чтобы отомстить этой бестии.
— Что с тобой стряслось, черт возьми? — спросила Эмма, когда я ввалилась в квартиру, промокшая до нитки. — Участвовала в конкурсе по обливанию? Между прочим, Джулия звонила. Она крайне обеспокоена твоим исчезновением. Сказала, что ты в ночном клубе врача вызывала. У тебя, надеюсь, шов не разошелся?
— Нет, со мной все в порядке, — заверила я. — Не нужно мне было идти на танцы с девчонками со службы. Наверное, не доросла я еще до таких развлечений. Представляешь, с парнем, который со мной танцевал, вдруг эпилептический припадок ни с того ни с сего случился.
— Какая жалость, — посочувствовала Эмма, ставя на плиту чайник. — Внешне-то он хоть как, ничего?
— Так себе, средней паршивости.
— Тогда не жалко.
— Зато ветеринар, оказавший ему первую помощь, был очень даже ничего.
— Ветеринар? А разве плохо стало какому-то слону? — изумилась Эмма. Заметив отразившееся на моем лице неудовольствие, она замахала руками. — Ладно, ладно, не буду больше! Значит, говоришь, ветеринар тебе приглянулся? А как его зовут, ты хоть спросила?
— Нет, конечно! — возмутилась я. — Ты можешь представить, что там творилось? Да и потом, я еще, наверное, не созрела для новых знакомств. Дэвид из головы не идет. Все остальные ему, похоже, и в подметки не годятся. Боюсь, мне суждено умереть старой девой.
— А ты не гони лошадей, — посоветовала Эмма, обнимая меня. — И не позволяй Джулии Адаме сводничать. Если, конечно, не готова лобзаться с приматами. Поверь, настанут и для тебя лучшие денечки.
Что ж, возможно, Эмма права. Я решила, что поступлю мудро, если запасусь терпением.
Глава 4
Настало тридцатое января. Без Дэвида я прожила целый месяц и пять дней. Я уже поздравляла себя с тем, что в последние двадцать четыре дня о нем не думала (правда, постоянно напоминала себе, что я о нем забыла, но это не в счет), когда доставили почту. На коврик под дверью шлепнулись сразу три конверта. Два из них, коричневого цвета, были адресованы Эмме. На третьем, белом, было аккуратно напечатано мое имя.
Это меня поразило. Я никогда не получала писем. Прежде мне присылали только банковские выписки об остатках средств на кредитной карточке да еще напоминания о необходимости своевременной уплаты налогов. Может, это из «Ридерз дайджест» сообщают, что я наконец выиграла какую-нибудь читательскую викторину? Вдруг чек на целый фунт стерлингов прислали?
Однако на конверте не было логотипа «Ридерз дайджест».
Я ахнула, узнав фирменную виньетку «Совершенной женщины», этой библии любой современной дамы, известной так же, как журнал для девушек, которые любят прикидываться, что занимаются не только тем, что терпеливо дожидаются, пока их возьмут замуж.
«Уважаемая мисс Харрис! — начиналось письмо. — Мы рады известить Вас, что Вы стали победительницей конкурса и выиграли полностью оплаченный двухнедельный отдых в „Санта-Боните“ на сказочном острове Антигуа».
О Господи! Я победила! Я вмиг оказалась на седьмом небе. Отдых на сказочном острове — именно этого мне недоставало после месяца кошмарного прозябания без Дэвида Уитворта. От радостного возбуждения меня пробила мелкая дрожь.
Но до конца письмо я еще не дочитала. Вот что следовало дальше: «Весь коллектив редакции журнала был глубоко тронут стоическим поведением Вашего жениха, который денно и нощно не отходил от Вашей постели после тяжелой операции. Ни у одного из нас нет и тени сомнения: Вы и Дэвид Уитворт — безусловно, самая романтическая пара Великобритании 1998 года! В самое ближайшее время наша сотрудница позвонит Вам, чтобы договориться о времени фотосъемки. Ваше фото с женихом будет сопровождать статью о Вашей счастливой жизни. Еще раз поздравляем».
И тут до меня дошло. Дэвид! Вот мерзавец!
— Ха!
Я разорвала письмо пополам и швырнула обрывки на ковер, словно они жгли мне руки.
Можно удавиться от злости. Представляете, выиграть полностью оплаченное путешествие на двоих и добровольно от него отказаться из-за проклятого изменника по имени Дэвид Уитворт! Я принялась яростно топтать половинки злополучного письма.
За этим занятием и застала меня спустившаяся из спальни Эмма.
— Телефонный счет? — осведомилась она, позевывая.
— Нет. Оплаченная путевка на двоих на Антигуа.
У Эммы глаза полезли на лоб. Сон как рукой сняло.
— Что?! — взвизгнула она. — Какого рожна ты тогда изображаешь пляску святого Витта? — Эмма отважно бросилась за обрывками письма и выдернула их прямо у меня из-под ног. — Какого черта? — спросила она, разглаживая их. — Что это?
— Я же сказала, — процедила я. — Я выиграла конкурс «Совершенной женщины», путевку на Антигуа для самой романтической пары Великобритании.
— Врешь! — Эмма быстро пробежала письмо глазами, желая убедиться, что я не вожу ее за нос и что спасенные ею бумажки — это действительно не телефонный счет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107