Господи, как же ему объяснить?
27
Из-за разницы часовых поясов и переживаний по поводу предстоящей встречи с Баркерами Руби проснулась около пяти утра и больше не могла сомкнуть глаз. Накануне вечером для делегатов конференции был устроен пышный банкет. Они собрались в ресторане отеля, стилизованном под ранчо Дикого Запада. Сосед Руби, представляющий амстердамский филиал «Холлингворта», говорил по-английски не лучше, чем она по-голландски, так что на протяжении всего обеда они лишь обменивались дурацкими улыбками и бессмысленными фразами: «Здесь очень мило, не правда ли? — Да, здесь есть хорошо».
Тем временем Мэри вовсю флиртовала с американцем из нью-йоркского рекламного агентства. Руби привыкла видеть свою начальницу в образе неприступной железной леди с феминистскими замашками и была несколько смущена, наблюдая, как Мэри вьется вокруг Тодда Барнхарда, словно восторженная школьница вокруг капитана местной футбольной команды. По счастью, увлекшись американцем, Мэри не заметила, как Руби потихоньку улизнула с банкета. Еще в Лондоне, по дороге в аэропорт, начальница пообещала Руби устроить парочку ночных совещаний. Руби содрогнулась. На работе о «совещаниях» Мэри ходили легенды. Термин означал многочасовую пьянку в баре. Отказаться или тянуть апельсиновый сок, когда начальница гуляет на всю катушку, было немыслимо, все равно что на съезде компартии перестать аплодировать Сталину: наказание — если не расстрел, то гарантированное понижение по службе.
Однако Руби повезло: в воскресенье Мэри было не до нее. Она даже позволила ей нанять такси до Боулдера и все расходы записать на счет фирмы. Организаторы конференции платят за все!
Руби заказала завтрак в номер. Как там дома, думала она, попивая кофе. Руби представила Роберта, мчащегося на своем «порше». Сегодня он собирался навестить сестру. Роберт очень заботится о сестре. Ездит к ней как минимум раз в неделю, а то и чаще. Иногда даже отменяет свидания с Руби, если надо посидеть с племянниками. Интересно, как скоро он представит Руби своей семье? Понравится ли она им? Сочтут ли они Руби достойной их сына — такого выдающегося адвоката…
И понравится ли она Баркерам?
Накануне Руби позвонила Розалии Баркер, чтобы договориться о встрече. Она была удивлена и глубоко тронута тем, какую неподдельную радость вызвал ее звонок. Руби еще раз изложила свою историю: в начале семидесятых ее родители и Джеральдин были соседями; Руби хотелось бы посмотреть, не осталось ли у миссис Баркер каких-нибудь фотографий тех лет.
Розалия страшно обрадовалась возможности показать семейный альбом своей новой знакомой.
— Надеюсь, мы сможем помочь друг другу, — сказала она. — У нас есть масса фотографий того периода, на которых изображены совершенно неизвестные нам люди. Возможно, среди них найдутся и ваши родственники.
— Возможно, — согласилась Руби.
Дом Баркеров, расположенный на Черри-Хиллз-драйв, № 13, был похож на картинку из фильма про идеальную американскую семью, которая приютила обаятельного инопланетянина, отчего их жизнь сделалась еще полнее.
Руби попросила таксиста остановиться на противоположной стороне улицы. Она вышла из машины и какое-то время просто смотрела на домик с белоснежными стенами, на розовые занавесочки, колышущиеся на ветру в открытых окнах, на яркие цветы, расставленные в горшочках на подоконниках и на ступенях лестницы, ведущей к центральному входу, — словно маленькие солдаты в пестрых мундирах.
Дом был окружен деревянным штакетником, на заборе висел почтовый ящик с сигнальным флажком: почтальон поднимает флажок, и обитатели дома, выглянув из окошка, знают — письмо, нам пришло письмо! На калитке была прибита идиллическая декоративная тарелка: улыбающееся солнышко с надписью «Добро пожаловать в наш дом»; из клумбы торчала еще одна табличка: «Остерегайся, всяк сюда входящий, — вам не захочется уходить!». Пошло до невозможности, подумала Руби, но мило, очень-очень славно, почти так же, как щебет Розалии по телефону.
Руби сделала глубокий вдох, перешла улицу и приблизилась к калитке. Вдруг дверь белого домика открылась, на пороге появилась женщина примерно одного возраста с Руби, может, чуть старше, в руке она держала садовые ножницы. Руби застыла на месте. Поначалу женщина не заметила ее. Напевая что-то вполголоса, она легко двигалась от клумбы к клумбе и щелкала ножницами над своей геранью, словно изображая картину мирной жизни в прологе к балету о садоводстве. Наконец она повернулась и взглянула на Руби.
— Хелло, я здесь, — крикнула Розалия и энергично замахала руками.
Руби вышла из тени дерева. Розалия Баркер уже трусила по дорожке ей навстречу, стягивая на ходу рабочие перчатки.
— Вы Руби? — спросила она.
Руби кивнула.
Розалия обеими руками схватила дрожащие пальцы Руби и с чувством пожала ей руку.
— Здравствуйте! Как добрались? — Она улыбалась так широко, словно с первого взгляда узнала в незнакомке родственницу. — Я так рада, наконец-то мы познакомились. Проходите, проходите. Я как раз подравнивала цветы к вашему приезду. Терпеть не могу, когда на растениях болтаются сухие листья, — пояснила Розалия. — Это так неопрятно, вы не находите? Руби, а вы любите садовничать?
— У меня нет сада, — сказала Руби.
— Ах, какая жалость! — воскликнула Розалия. — Муж всегда говорил, что у вас, британцев, лучшие сады в мире. Все остальное довольно убого, но сады просто великолепны!
— Наверное, так оно и есть, — дипломатично согласилась Руби.
— Мне бы очень хотелось побывать в Англии, — доверительно сообщила Розалия, — но Натаниел категорически отказывается возвращаться в страну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89