Понял?
— А? Да-да, понял, — рассеянно сказал Мартин.
Рука Синди, сжимающая его член, мешала сосредоточиться на беседе.
— Ну а пока нам придется импровизировать.
Не выпуская из кулачка фамильную драгоценность Мартина, она изогнулась с грацией индийского йога, открыла ящик тумбочки и вытянула из него красный шелковый шарф.
Мартин растянул губы в сатанинской, как ему казалось, ухмылке. Определенно, в прошлой жизни он совершил что-то очень хорошее. И вот она, заслуженная награда — фантазии Мартина сбываются все разом: агрессивная женщина, длинные шелковые шарфы, связанные руки и ноги; немного банально, но это восхитительная банальность.
Синди завязала ему глаза шарфом. Настоящее свидание вслепую, блаженно подумал Мартин, чувствуя, как теплый язык Синди легко касается его сосков.
— Наручники, — неожиданно скомандовала Синди.
— Наручники?
— Да. А ты думал, что я стану привязывать тебя шарфиком?
Он так и думал.
Мартин сдвинул повязку посмотреть, не шутит ли она. Синди не шутила. Двумя наманикюренными пальчиками она держала пару чудесных наручников, судя по внешнему виду, не раз побывавших в деле.
— Раздобыла у настоящего полицейского, — похвасталась Синди, покачивая браслетами перед носом Мартина. — Знаешь, что мне пришлось сделать, чтобы заполучить их?
— Даже не рассказывай, — затряс головой Мартин.
Наручники — это посерьезней шелкового шарфа. Оказаться в чьей-то безраздельной власти и знать, что сможешь освободиться, только когда твой партнер сочтет нужным отпустить тебя, — здесь требуется настоящее доверие. Где-то глубоко в подсознании шевельнулось беспокойство, но слабый голосок разума утонул в оглушительном крике плоти.
«Не делай этого», — едва слышно шептал рассудок.
«Секс, секс, секс, — скандировало тело на пару с пробудившимся древним инстинктом: — Женщина, женщина, возьми ее; глупо упускать то, что само плывет тебе в руки!»
Ведь Синди не опасна? Вон на кровати лежит ее пижама, вся в розовых собачках. Да нет же, как может быть опасна женщина, которая спит в детской пижаме.
— Мы лишь чуточку поиграем, самую малость. — Она защелкнула наручник на левом запястье Мартина. — Попался, противный мальчишка. — Синди изобразила на лице гримаску «а-ля принцесса Диана» — невинно-развратный взгляд из-под полуопущенных ресниц — и приоткрыла рот, кончик языка быстро пробежал по сочным красным губам.
«О, давай же, давай, — вопило разгоряченное тело. — Она хочет тебя!!!»
— Ну ладно, давай, — согласился Мартин и послушно подставил вторую руку.
— Нет, так не годится, — улыбнулась Синди. — Мы должны приковать тебя.
— Но ты же сама сказала, что здесь не к чему приковаться.
— Здесь нет. Мы пойдем в ванную.
— В ванную?
— Труба, — пояснила Синди. — Я прикую тебя к трубе.
Она выволокла Мартина в холл. Он шлепал босыми ногами по мраморному полу, стыдливо прикрывая трусами срамные места. Сама Синди вышагивала в чем мать родила; упругая попка девушки была украшена татуировкой — с правой ягодицы на Мартина смотрела похабная морда красного дьявола.
— Э-э, — заволновался Мартин, — ты уверена, что мы правильно поступаем? А вдруг ночью кто-нибудь из слуг захочет пойти в туалет. У вас ведь есть прислуга?
Дом был слишком велик для одного человека, и к тому же у входа Мартин заметил пару мужских резиновых сапог.
— Расслабься. У нас нет прислуги, — заверила его Синди.
— А сапоги?
— Я живу с родителями.
— Родители!
В организме у Мартина что-то оборвалось, возбужденный член обмяк, как шея подстреленной куропатки.
— Не психуй, Марти. У меня классные предки, а сегодня их вообще нет дома — уехали на виллу и до понедельника не вернутся.
— Отлично. Послушай, Синди, я хотел спросить… э-э… сколько тебе лет?
Синди не была похожа на девочку-подростка, ко кто его знает, вся эта косметика… В наше время иногда невозможно отличить тринадцатилетнюю школьницу от тридцатилетней женщины. Мартину отнюдь не улыбалась перспектива оказаться за решеткой в настоящих наручниках за совращение несовершеннолетней.
— Двадцать семь, — не оборачиваясь, бросила Синди. — Давай, пошевеливайся.
Она распахнула дверь и втащила Мартина в огромную, сияющую кафелем ванную комнату. Посередине стояла гигантская ванна, в которой могла бы поместиться целая футбольная команда. Мартин вслух поделился своими наблюдениями. Синди расхохоталась:
— Совершенно верно, проверено на практике.
— Потрясающе, — выдохнул Мартин, заметив в углу статую Венеры.
В данной оригинальной версии голова богини отсутствовала, но зато имелись руки, служившие вешалкой для полотенец. Комната освещалась разлапистой люстрой, а всю правую стену занимал высокий камин.
— Полезай в ванну, — скомандовала Синди.
— Что? — Мартин не расслышал, увлекшись разглядыванием живописного полотна над камином.
«Флорентийская школа. Кто же ее родители?»
— Становись под душ, — велела Синди.
Мартин повиновался.
С медленной, обольстительно-томной улыбкой Синди отобрала у Мартина трусы, которыми он все еще скромно прикрывался, бросила их на пол и приказала соединить руки за спиной вокруг стойки душа. Мартин почувствовал холод на запястье, и второй наручник защелкнулся. Синди присосалась губами к указательному пальцу Мартина. Он приготовился к упоительной любовной игре, но девушка вдруг выпрямилась.
— Надо включить музыку.
— Спальня слишком далеко, мы ничего не услышим, — сказал Мартин, которому не терпелось продолжить начатое.
— Услышим, — успокоила его Сикди, — в ванной есть динамики.
Синди ушла. Оставшись один, Мартин покрутил головой в поисках динамиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89