Ищет молодого, жизнерадостного, интеллигентного мужчину; если вы можете стать моим Дарси, я стану вашей Элизабет Беннет». Ну, и там — пишите письма, фото, п/я такой-то.
Лицо Лу расплылось в улыбке. Как точно Мартин описал ее лучшую подругу, с какой теплотой и нежностью, хотя лошадиные термины немного смущали.
— Мне нравится, получилось ярко и живо, столько интересных метафор, — похвалила Лу. — Тебе никогда не приходила в голову мысль попробовать себя в писательстве?
— Странно, что ты меня об этом спрашиваешь, — ответил Мартин.
В квартире Мартина не нашлось тряпки для пыли, поэтому он стянул с ноги носок и смахнул им пыльную паутину, толстым слоем опутавшую его многострадальный компьютер. Мартин внимательно обнюхал носок. «Пора стирать, — решил он. — Носки я не менял с пятницы, а сколько же месяцев я не прикасался к компьютеру?» Сердце Мартина сжалось от чувства, похожего на вину.
«Клик», — раздался легкий щелчок, Мартин с трепетом открыл кейс, словно перед ним был не компьютер, а сундук, доверху набитый сокровищами, и нажал давно омертвевшую кнопку «вкл». Машина издала какой-то придушенный писк, очнулась на мгновение и, полыхнув зеленым экраном, вновь погрузилась в черное забытье. Неудивительно, за время многомесячной спячки батарейки наверняка сели. Не беда, надо всего лишь подсоединить адаптер к основному выходу и…
«Ничего не понимаю». Мартин пошарил на полке, куда сам же и сослал свое чудо техники. В тот злополучный день он шесть часов пялился в экран, с трудом выдавил несколько невразумительных предложений и, в ярости захлопнув крышку, отправил и компьютер, и адаптер в шкаф на верхнюю полку. Но адаптера на месте не оказалось. Не было его и в ящике с писательскими аксессуарами. Мартин выгреб на стол ежегодник «Писатели и художники» за 1988 год, две пачки девственно чистой бумаги, два новых картриджа для принтера и три блокнота формата А5 с тонко разлинованными страничками, одна из которых была едва тронута его вдохновенным пером.
Может, адаптер валяется в кладовке под лестницей, где Мартин хранил пылесос, сломанный тостер и прочий электрический хлам, включая и фен, некогда принадлежавший Вебекке — его бывшей картавой подруге? Однажды, месяца через два после их знакомства, Вебекка притащилась в пятницу вечером с феном и свежей, только что купленной упаковкой трусиков «неделька». «Похоже, в твоей квавтиве я бываю чаще, чем у себя», — проквакала Вебекка. Он понял — это начало конца.
Мартин содрогнулся при воспоминании о Вебекке, слоняющейся по его дому, и поскорее затолкал фен обратно в коробку с разными безделушками, предназначенными для воскресной распродажи, если, конечно, удастся проснуться в воскресенье раньше полудня. Полчаса спустя Мартин пришел к выводу, что адаптера в квартире не было. И тут он вспомнил.
«О нет, нет, пожалуйста, только не это!»
Догадка настигла Мартина, когда он рылся в шкафу под раковиной. Словно громом пораженный, он замер и медленно осел на пол.
— Мавтин, ты вскове васкаешься, но будет поздно, — вскричала Вебекка, когда он в панике бежал из ее квартиры в Брикстоне, которую она снимала на пару с еще одной занудой-аспиранткой.
— Сомневаюсь, — уверенно заявил Мартин.
Вновь прижать к себе рыхлое тело Вебекки и чувствовать, как горячие липкие пальчики гладят его по волосам, и слышать над ухом детский лепет: «Мавти, вадость моя, я люблю тебя ствастно...»
Нет такой силы, которая заставила бы Мартина вернуться. Но адаптер — вот она, ахиллесова пята…
— Какой у тебя компьютер? — с ходу рубанул Мартин, не дав Лу договорить свое «алло».
— IBM. А что?
— Он совместим с «Toshiba»?
— Навряд ли, — усомнилась Лу и толково объяснила, выдав страшную коммерческую тайну: — Они строго следят за тем, чтобы у компьютеров не было взаимозаменяемых частей, иначе клиенты смогут сэкономить на ремонте кучу денег. А что случилось с твоей машиной, сдохла от перегрузки?
— Ха-ха-ха, — горько рассмеялся Мартин. — Батарейка села.
— Так заряди ее, просто возьми… — начала Лу.
— Да знаю я, что надо взять, но у меня нет адаптера.
— Куда же он подавался?
— Я одолжил его Вебекке.
Лу едва не задохнулась от хохота.
— Ага, вот и настигла тебя кара небесная. Вспомни-ка, как жестоко ты обошелся с бедняжкой Вебеккой.
— Беняжка Вебекка оказалась буйнопомешанной.
— А ты чего ждал? Сказать девушке, что скорее ляжешь в постель с Саддамом Хусейном, чем согласишься еще раз взглянуть на нее в голом виде, — тут у любой крыша съедет.
— Я так сказал? — не поверил Мартин.
— Да. Во всяком случае, это то, что мне передала Вебекка.
— Когда?
— Когда звонила посреди ночи и три часа рыдала в трубку, умоляя помочь ей вернуть «довогого Мавтина».
— Ужас. Лу, извини, я не думал, что она… Послушай, а ты не могла бы позвонить ей и попросить вернуть мой адаптер?
— Что-о?! Надеюсь, ты шутишь?
— Лу, пожалуйста, — взмолился Мартин. — С меня пиво — пинта, две, три…
— Дор-рогой Мар-ртин, тебе придется купить целую пивоварню, прежде чем я соглашусь снять трубку и позвонить твоей шизанутой любовнице. Почему бы тебе не нанять грабителя? Кстати, вместе с твоим адаптером он мог бы прихватить и мои компакт-диски. — Лу с досадой вспомнила, что Вебекка утащила и ее любимый альбом, который она дала послушать Мартину.
— Великолепная идея. И как я сам не додумался? — сухо сказал Мартин. — Ну почему так — в кои-то веки ко мне приходит вдохновение, и на тебе — полный облом.
— Никаких обломов. Ты не пробовал утолить свой писательский зуд старым добрым способом?
— Как это? — не понял Мартин.
— Перо и бумага.
— Фу-у, это так долго и муторно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89