Седовласый улыбнулся мне и покивал.– Успокойся, приятель. Доктор Гринберг тебе понравится.«Черта с два», – подумал я в отчаянии.– Прошу прощения… – вступила в разговор женщина с невероятно раскормленным карликовым пуделем.И на ней, и на собаке были одинаковые ошейники со стразами. Более того, у пуделя на лапе был завязан бант, а морда, ей-богу, была окрашена в розовый!Джейн и седовласый воззрились на хозяйку пуделя.– Да?– Просветите меня, что это за порода, – попросила женщина, кивая на меня.Мне здорово не понравился ее взгляд. Кажется, в нем сквозило презрение.– Это помесь чихуахуа и еще нескольких пород, – ответила Джейн без тени смущения за мою нечистую кровь.– Я всегда считал, что дворняги – лучшие псы на свете, – встрял седовласый. – Мой Кейси – помесь бичона и лабрадора. Понимаю, трудно представить себе более странный союз, но именно такие корни нашел у нас ветеринар. Даже не знаю, как могла произойти подобная случка, учитывая разницу в росте!Мне показалось, что обсуждать чужую половую жизнь не слишком красиво, но поскольку о Кейси говорил его собственный хозяин, я не стал возмущаться.Женщина с йоркширским терьером нервно рассмеялась.– А мне кажется, что чистокровные породы ничуть не хуже дворняг. – Она судорожно прижала к груди свою крохотную собачку, и я напугался, что сейчас услышу хруст ломаемых костей.Глаза бедного терьера едва не вылезли из орбит.– Я так волнуюсь за Пчелку!Тут я заметил, что в глазах женщины блеснули слезы, и сразу расположился к ней.– А что с ней? – спросила Джейн.– У нее злокачественная опухоль. – Женщина принялась целовать терьера в макушку, и всякий раз собака довольно вздыхала. – Боюсь, нам придется вскоре ее усыпить. Это ужасно!– О, мне так жаль! – воскликнула Джейн.– А мне-то… – Женщина достала из кармана салфетки и промокнула глаза. – Мой муж совершенно не переживает, он равнодушен к собакам. А у меня пять йоркширцев дома! И он их едва терпит! Когда я решилась оставить у себя весь помет, муж едва не бросил меня.– А мой меня бросил, – вмешалась надменная тетка с пуделем. – Только не из-за собаки, а подругой причине. И теперь пытается отсудить у меня малышку Колетт! Когда я вышла замуж, мой благоверный в принципе не любил животных. Но стоило мне купить Колетт, как он прикипел к ней всем сердцем. Понимаете, у нас нет детей, так что собачка стала нашим ребенком. Мы брали ее во все поездки. В Европу, в Палм-Бич, в Китай. А теперь мы не можем поделить свою деточку.– Как насчет совместной опеки? – поинтересовалась Джейн.– Это невозможно. Мой муж водил домой дешевых шлюх, даже пока состоял со мной в браке. У него есть своя квартира, но мне бы не хотелось, чтобы моя крошка была свидетелем его… непристойного поведения. Посторонние женщины пугают ее. Правда, Колетт, деточка?Собака подняла морду, глянула на хозяйку и равнодушно зевнула.Повисла пауза. Видимо, никто из присутствовавших не знал, о чем еще говорить. Пытаясь скрыть неловкость, каждый начал наглаживать своего питомца.В полной тишине завыл кот. Он сидел в клетке, и только поэтому я не оттаскал его за хвост.– Помолчи немного, Сафо, – несколько раз повторил его хозяин, но кот не успокаивался.Я так и не смог понять, какого пола владелец этого Сафо. Одежда и повадки были чисто мужскими, но запах явно принадлежал женщине. Все увещевания этого существа совершенно не трогали котяру. Он выл и выл, заставляя собак ежиться и неприязненно скалиться.Что было дальше?Долго мы с Джейн в этой компании не пробыли. Подошла наша очередь идти к доктору Гринбергу.Джейн пристроила меня на высокий стол и непрерывно гладила, вследствие чего я приготовился к худшему.Дверь открылась, и вошел странный мужчина. На его лице было куда больше волос, нежели на макушке.– Добрый день, я – доктор Гринберг, – объявил он жизнерадостно.Он обвел Джейн оценивающим взглядом с головы до пят, результат увиденного явно ему понравился. Он как-то весь подобрался, и я почти бы не удивился, если б он встал на четвереньки и понюхал мою хозяйку под хвостом.– Здравствуйте. – Джейн протянула руку. – Меня зовут Джейн Леви, рада встрече.Хорошо, что хоть кто-то радовался встрече с доктором Гринбергом.– А это, наверное, Майлс? – спросил ветеринар.В тот момент мне захотелось быть кем угодно, только не Майлсом.Мужчина приблизился и протянул мне руку, чтобы я мог ее обнюхать. Его пальцы пахли кофе, собачьими лапами и сырными галетами.После этого доктор Гринберг пообещал, что не сделает мне больно. Пришлось довериться, выбор был невелик. Его прикосновения были ласковыми, но довольно уверенными: док явно разбирался в собаках. В общем, все шло довольно неплохо до того момента, как он решил пихнуть мне в зад какую-то палку с намерением «измерить температуру».Интересно, когда это я успел дать согласие на то, чтобы мне совали под хвост какие-то штуки? Я дернулся всем телом, но меня держали сразу четыре руки.– Идеальная температура для собаки, – заявил этот садист, вытаскивая палку.Мне захотелось откусить ему обе руки.– Как он себя обычно ведет? – принялся расспрашивать ветеринар.– Когда мы дома – все чудесно, – ответила Джейн. – Но на людях… в общем, он становится агрессивным и настороженным.– Это частое явление среди брошенных собак. Они перестают доверять людям, и в этом только наша вина. Настороженное отношение к посторонним свидетельствует о здравом рассудке вашего пса. А вот агрессия… возможно, в прошлом его здорово кто-то обидел и даже напугал. Не волнуйтесь, даже у тех псов, которые со щенячьего возраста росли в ласке и заботе, появляется агрессия к посторонним. А уж комплекс Наполеона особенно выражен у кобельков маленьких пород.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68