Я тоже кое по кому скучал.– Твой хозяин, мистер Боб, кажется, хороший. Нужна ему эта противная мисс Оливия!Да уж, связался с мерзкой гусыней.– Может, она делает хороший минет? У нее такой большой рот!Ха-ха-ха!Вымыв тарелки, Мария заявила, что пора посмотреть «здоровущий телик» мисс Оливии. Я не стал спорить, и мы отправились в гостиную.– Забирайся ко мне, малыш. – Мария похлопала рукой по белой обивке дивана.Стоило мне залезть на диван, как на меня навалилась ужасная сонливость. Вскоре голова Марии начала клониться на грудь, а затем она и вовсе уснула. Довольный вкусным ужином и приятной компанией, я последовал ее примеру.Боб! Боб! Боб!Мария подскочила на месте от неожиданности. У нее так широко распахнулись глаза, что я испугался, как бы они не выпали из орбит.– Ой! Ой-ой, мисс Оливия!Она бросилась шарить по дивану в поисках пульта, который затерялся между подушками. Выключив телевизор, Мария принялась отряхивать диван, бормоча себе под нос нечто неразборчивое. Затем толстушка бросилась вон из гостиной.Я же потрусил к двери. Боб только вошел и сразу же об меня споткнулся. Я запрыгнул к нему на руки и облизал лицо, чтобы показать, как я соскучился. Подумаешь, слюни повисли на носу, ерунда какая!– Фу, – скривилась Гусыня. – Почему ты позволяешь ему это делать? Это же гадко!– Ерунда, – сказал Боб, чмокая меня в хрящик уха. – Это же приятно. Собачья нежность.– Каждому свое, видимо. Прошу меня извинить, мне надо кое-что проверить.Спустя всего несколько секунд я услышал, как Гусыня орет в холле. Наверное, ее было слышно даже в Нью-Йорке.– Мария! Немедленно в гостиную! Сейчас же!Мария появилась со скоростью света. На ее несчастном лице застыло выражение паники.– Да, да, мисс Оливия, я уже тут.– Разве я неясно выразилась по поводу просмотра моего телевизора?– Но я его не смотрела, мисс Оливия.На самом деле мы смотрели его вдвоем. Мне было бесконечно жаль толстушку.– Неужели? Может, это я смотрю мексиканские сериалы?– Нет, мисс Оливия.– А это что? Неужели собачья шерсть? На моем белом диване! Только не говори, что эта мерзкая маленькая шавка клала свои мерзкие грязные лапы на мой диван стоимостью двадцать пять тысяч долларов?!– Я думала…– Ты неправильно думала, Мария!– Да, мисс Оливия.– Неужели от тебя пахнет алкоголем?– Простите… мисс Оливия…– Ты ценишь эту работу, Мария?– О да, мисс Оливия. Очень, очень ценю.– Тогда больше никогда… слышишь? Никогда не проделывай ничего подобного! Или я вышвырну тебя из Америки в грязную Мексику! И это случится быстрее, чем ты успеешь сказать «мисс Оливия».Боб посмотрел на меня. Я – на него. Кажется, нам обоим требовалось срочно отлить.Когда мы вернулись с прогулки, Гусыня приветствовала нас так, словно ничего не произошло.– Простите за ту сцену. В наши дни надо постоянно проверять персонал.Боб промолчал.– Может, выпьем по чашке чаю на ночь? Или чего-то покрепче? У меня есть бутылочка пятилетнего портвейна, которая так и ждет, чтобы ее откупорили.– Неплохая идея. К тому же меня слегка продуло, а при моем графике нельзя просто взять и слечь с простудой.Гусыня упорхнула за выпивкой, а мы с Бобом остались в гостиной. Боб сел на диван. Я, понятное дело, остался сидеть на полу.– М-м-м, – протянул Боб, прикрыв глаза. – Слышишь, как шумит прибой?Я прислушался. Шум волн умиротворял.К сожалению, Гусыня Оливия вернулась слишком быстро. На ней было очередное платье, не оставлявшее простора воображению.– Ух, ну и наряд, Оливия.– Это «Ла Перла». Тебе нравится, Бобби?– Ты выглядишь очень… притягательно.Я давно знал Боба, так что понял, что он врет. Гусыня наклонилась к нему, выставляя напоказ декольте, подала стакан.– Выпьем за любовь, – провозгласила она, чокаясь с Бобом.– И за Кубок мира, – добавил Боб.Гусыня провела пальцем по его подбородку:– Мне нравится твоя ямочка.– Она досталась мне в наследство от деда.– Она меня заводит.Оливия оставила напиток, скользнула рукой по бедру Боба, расстегнула ему ширинку и наклонилась. Я в ужасе следил за ее открывающимся ртом.Господи, она сейчас откусит Бобу член!– Да что с твоей дурацкой собакой?Видимо, зарычав, я ее напугал, потому что Гусыня дернулась всем телом назад, задела плечом стакан с портвейном и…– Мой диван! Мой белый диван!Она забегала по комнате, а потом бросилась за Марией, велев той немедленно ликвидировать пятна.– Бутылка пятилетнего портвейна, – причитала она. – Это сотня баксов. Платье от «Ла Перла» – еще триста, белый диван – двадцать пять тысяч…– Выражение морды Майлса, – подхватил Боб, вытирая глаза от смеха, – бесценно.– Оливия, прости, но я лучше буду спать в другой спальне.– Не глупи, Боб, дорогой. Почему? Просто потому, что вечер не сложился?Вечер точно не сложился, потому что меня начало тошнить.– Просто сегодня неудачный день. Может, нам вообще не стоит спать вместе?И тошнило все сильнее.– Как ты можешь так говорить? Ведь у нас уже был когда-то секс. Ну же, не отказывайся, я вся горю. – Гусыня прижалась к Бобу и коснулась рукой его паха.Содержимое моего желудка вращалось все быстрее.– Перестань, Оливия.Я с трудом сглатывал слюну и пытался удержать рвоту.– Да что с твоей собакой?– О нет! – простонал Боб. – Кажется, Майлса сейчас… Уже…– … вырвет!Именно это я и сделал. Блеванул на прекрасный белый ковер Гусыни Оливии.Боб и я проснулись от звука капель, барабанящих в стекло.– Еще так рано. Наверное, с утра льет, – пробормотал Боб. – Что ж, дружище, давай выбираться отсюда.Дважды меня просить не пришлось. Когда мы тихо спустились по лестнице, к нам на цыпочках подошла Мария.– Вы уезжаете, мистер Боб?– Да, Мария. Мне неловко, что из-за нас у тебя вчера были неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68