Да это и не важно. Я ведь уже говорил…Мы не знаем, где он скрывается.— Ну что ж, капитан. Сдается, мы с вами все обсудили. — Лофтин вздохнул. — У нас, похоже, будет куча проблем.— На масленицу всегда так. Слишком много сюда стекается всякого люда. Но мы всегда как-то справляемся.— Уверен, что вы будете на высоте, капитан. — Лофтин поднялся.— Будем, — спокойно заверил его Джим Боб.— Мы еще, конечно, увидимся до парада — Лофтин направился к двери и почти у порога обернулся. — Чуть не забыл… Сегодня у Фейна бал, можно без маскарадного костюма. Вам будут более чем рады, капитан.«Ах ты, хрен чванливый, — подумал про себя Джим Боб, — излагает так, будто это он утраивает бал и снисходительно приглашает от себя лично…» А вслух произнес:— Это вы меня приглашаете или Рексфорд Фейн?Лофтин прикинулся необыкновенно удивленным и даже обиженным подобным предположением.— Мистер Фейн, конечно. Думал, вы поняли…— Может, и приду, мистер Лофтин.Джим Боб сознавал, что получил приглашение не потому, что его жаждали видеть на одном из светских мероприятий Рексфорда Фейна; это была плохо замаскированная взятка полицейскому, которому выпала обязанность обеспечить гладкое прохождение парада Рекса.Слово «взятка» упорно не шло из головы, хотя в приглашении на бал и нет ничего незаконного.Джим Боб знал, что его жена, Мэй, была бы вне себя от счастья пойти на бал; приглашение к Фейну в Новом Орлеане расценивалось как верх общественного признания. Фейн был не только одним из самых богатых горожан, но и самым влиятельным. Свидетельством мог служить и тот факт, что он сумел добиться назначения полицейского, в данном случае Джима Боба Форбса, ответственным за обеспечение парада Рекса и, более того, устроить для него временный командный пункт на Кенел-стрит. Самого Джима Боба это не очень-то обрадовало, но он имел опыт работы в отделах по борьбе с наркотиками и проституцией, с карманными ворами, а однажды, еще простым патрульным, был даже включен на время парада в подразделение конной полиции. Так что он был идеальной кандидатурой на упомянутую временную должность.Джим Боб, устало потягиваясь, тяжело вздохнул.Достал почерневшую трубку и принялся медленно набивать ее табаком. Говорить ли Мэй, что он сегодня вечером идет на бал к Фейну? Нет, не сюит, решил он. Она умрет от зависти и злости из-за того, что ее не пригласили.Но к чему Рексфорд Фейн станет приглашать Мэй Форбс? Жена полицейского ничем не могла быть ему полезна. Глава 3 Лина Маршалл нашла Французский квартал совершенно обворожительным. Эти экзотические ароматы: горьковатый дымок жарящихся кофейных зерен, густой сладковатый запах солода, нежные душистые волны из парфюмерных магазинов, цветущих магнолий и жасмина. А старые здания с балконами, украшенными решетками с причудливым чугунным орнаментом, ее просто очаровали. Но самое большое впечатление на нее произвела многоликая толпа, людей, которая переполняла квартал через край. Почтенные пары в деловых костюмах и неброских платьях, туристы с болтающимися на шее фотоаппаратами, словно заменяющими им удостоверения личности, бородатые хиппи в сандалиях на босу ногу: похоже, здесь собрались все племена и сословия. И тем не менее не было той суеты и спешки, к которым привыкли в северных городах. Все вокруг казались такими безмятежными. Даже туристы вроде бы смиряли обычную прыть.А один раз, к превеликому удовольствию Лины Маршалл, они встретили древнего негра, катившего скрипучую тележку и распевавшего жалостным голосом: «Еже-е-еви-и-ика!».Лина стиснула руку Брета.— А я думала, такое бывает только в старых фильмах про Юг до Гражданской войны…— Сейчас торговцы с тележками редкость. Осталось их совсем мало. Иногда мне приходит в голову, что их содержит Торговая палата как аттракцион для туристов. Ведь на их доходы не проживешь. Да что говорить, Французский квартал за последние несколько лет вообще здорово изменился. — Лицо его помрачнело. — Гибнет на глазах…— Как так?— Возьмем, к примеру, Бербон-стрит. Теперь полное обнажение в стрип-клубах, голенькие девочки — « все это уже вне закона. Полиция нравов душит и давит с 1962 года. Тогда окружной прокурор прикрыл большинство стрип-клубов, с тех пор они так и не оправились. Сейчас Бербон-стрит похожа на Кониайленд в Нью-Йорке — дешевая подделка. Да, раньше на Бербон-стрит могли и помять в давке, но ты знал, на что идешь… Игра стоила свеч. А теперь все кончено. Даже джазовые залы и те исчезают. Нет, Ал Херт, скажем, или Пит Фонтэн свои заведения еще не закрыли. Музыка там роскошная, но кто знает, долго ли они продержатся? У одного моего знакомого, Пита Делакруа, тоже есть музыкальный клуб, „Убежище джаза“ называется. Возьму тебя туда как-нибудь.Если он еще существует. В последний раз, когда я говорил с Питом, он пожаловался, что в любую минуту может быть вынужден закрыться.Лина, повиснув на руке Брета, беззаботно и радостно семенила по асфальту и почти не прислушивалась к его причитаниям. Ей было вполне достаточно того, что она могла наслаждаться незнакомыми звуками, цветами и запахами. Сетования Брета по поводу упадка Бербон-стрит она находила просто неуместными. Здоровенный профессиональный футболист, спортсмен до мозга костей — и на тебе! Жалуется на то, что все меньше становится мест, где можно послушать старинный джаз, настоящий новоорлеанский джаз! Может, вставить этакий пассаж в статью? Но поверят ли в эго читатели и, что еще более важно, редактор? На этот счет у Лины были большие сомнения.Она-то, конечно, чем дальше, тем глубже понимала, что Брег Клоусон не просто спортсмен, а гораздо больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76