Глава 4
Линь Кэ нехотя встал и, закутав худое старческое тело в длинный халат, обратился на гуанджоуском — наречии к девице, лежавшей на постели:
— А теперь уходи.
— Но мы еще не закончили, господин. Я останусь до тех пор, пока…
— Уходи, я сказал! — И Линь Кэ плотнее запахнул полы халата, стесняясь своего обнаженного высохшего тела. Найдя в кармане несколько смятых гонконгских долларов и не глядя на проститутку, он сунул их ей в руку. — Одевайся и уходи!
Решительным шагом он направился в другую комнату, подошел к окну и стал смотреть на ночной Цзюлун.
Услышав, что проститутка ушла, Линь Кэ закрыл дверь и вернулся к окну.
Сегодня его снова постигла неудача.
После каждого такого случая Линь Кэ чувствовал себя униженным, хотя и сознавал, что винить следует не его самого, а солидный возраст. До сих пор он не мог примириться с тем, что пылкий огонь юности погас уже много лет назад, а изредка вспыхивающие искры — лишь отблески далекого костра.
В разговоре с американцем он солгал, заявив, что у него в жизни осталось всего два развлечения — курение опиумных трубок и сколачивание капитала. Нет, старый китаец вовсе не утратил интереса к мирским утехам. Правда, теперь его горячий пыл остыл, а полноценную сексуальную жизнь заменили воспоминания о бурно проведенной молодости. Линь Кэ никак не хотел смириться со своим нынешнем положением бесполого существа и, подобно многим другим китайцам, перепробовал на себе огромное количество всевозможных средств, начиная от порошков из рога носорога и заканчивая консультациями у врачей и шарлатанов.
Ничего не помотало, но время от времени появлялась надежда.
Линь Кэ постоянно приглашал к себе знакомых женщин, проституток и даже малолетних девочек. Ему почему-то казалось, что именно общение с совсем юными существами окажет на его организм благотворное воздействие. Вот и сегодня у него в постели побывала четырнадцатилетняя девица, но общение с ней успехом не увенчалось. — Стоя в полутемной комнате у окна, Линь Кэ сделал несколько жестов тонкой длинной рукой, означавших отвращение и досаду. Ему вдруг захотелось коснуться пальцами своего гроба, стоявшего под кроватью, будто дерево, из которого он был сделан, могло успокоить его и подбодрить. Но поразмыслив, он решил, что сегодня, после очередной неудачи, это не принесет ему утешения, а лишь еще больше разбередит душу.
Линь Кэ сосредоточил взгляд на окне, из которого открывался великолепный вид на сверкающий огнями пик Виктория. Там, у подножия горы, жил один человек, который, как представлялось Линь Кэ, мог стать препятствием на его пути.
Неразумно из-за каких-то временных физических недомоганий забывать о важных проблемах, подумал Линь Кэ. Активно работающий мозг — лучшее лекарство для тела. А голова у Линь Кэ была светлая, память — прекрасная, и об этом всегда нужно помнить тем, кто намеревается встать на его пути.
Старый китаец отошел от окна, пересек комнату, поднял телефонную трубку и набрал номер. Когда на другом конце провода ответили, он сказал на кантонском диалекте:
— Я хочу поговорить с Йн Чанем.
— Йн Чаня нет дома.
— Найдите его и передайте, чтобы явился ко мне домой завтра утром. Скажите, что дело важное и не терпит отлагательств.
Карен нежно взъерошила пышную шевелюру Сандера и чуть охрипшим голосом спросила:
— Ну как, дорогой? Я вижу, ты опять в полной боевой готовности!
Сандер поднял голову с подушки:
— Рад, что ты не сомневаешься в моих способностях, малышка.
Он возобновил ласки, и от его настойчивых прикосновений тело Карен затрепетало.
— Давай, давай! — страстно шептала она. — Давай, дорогой!
Наконец Карен сладострастно вскрикнула, и Сандер, крепко сжав в объятиях ее тело, отпрянул от жены, обессиленно рухнув на постель.
Карен откинула прядь волос с потного лба и положила голову Сандеру на грудь.
— Мне никогда не было так хорошо, — прошептала она.
Сандер еле заметно усмехнулся. Он был уверен, что Карен его обманывает. А впрочем, какое это имеет значение? Сандер Вановен никогда не любил девственниц-недотрог — от них одни проблемы и неприятности, он предпочитал иметь дело со взрослыми опытными женщинами.
Карен ласково погладила его грудь, поросшую рыжими волосами.
— Какой ты искусный мужчина, дорогой, — произнесла она игриво. — Как много ты умеешь…
— Да уж, я прошел через многое, женщина! — самодовольно изрек он. — У меня есть чему поучиться.
— А твоя борода… Когда ты прикасаешься ею к моему лицу, она кажется совсем не жесткой.
— Она мягкая и пушистая, потому что я каждый день мою ее детским шампунем. — Сандер провел рукой вдоль своего тела. — Продолжим наши развлечения, малышка?
Карен подняла голову и вопросительно посмотрела на мужа.
— Ну, дорогой, я не знаю…
Сандер нетерпеливо сжал ее в своих объятиях, Конечно, она вовсе не скромница, думал он, даже напротив… Но как она чертовски хороша, как умела и изобретательна в постели!
Карен отправилась в ванную, а Сандер поднялся с постели и голым подошел к высокому окну, из которого открывался живописный вид на гонконгскую гавань. Его нисколько не заботило, что кто-то может увидеть в окне его — огромного, как медведь, и голого.
Сандер Вановен жил в большом двухэтажном особняке, построенном еще его дедом на высоком зеленом холме. Когда владельцем стал отец Сандера, дом, как и семейный бизнес, начал ветшать и приходить в упадок.
В то время Сандер окончил в Штатах колледж и по возвращении домой занялся спасением некогда роскошного особняка. Постепенно ему удалось наладить традиционный семейный бизнес, а особняк подвергся реконструкции и приобрел еще более роскошный и внушительный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72