С сегодняшнего дня ты принят ко мне на работу, и я буду платить тебе восемьсот баксов в месяц. Наличными, без всяких расписок.
Лицо Роуна перекосилось, и он взорвался:
— Конечно, я не самый лучший полицейский в мире, но в жизни не брал взяток.
— Теперь будешь, — резко возразил Тони. — Потерпи минуту, и я объясню тебе почему.
Полицейский тяжело дышал. В нем боролись замешательство и ярость. Он молча кивнул.
— Дело в том, — улыбнулся Тони, — что ты, голубчик, у меня в руках. С прошлой среды я повязал тебя по рукам и ногам. Тебе придется играть по нашим правилам, или ты не будешь играть вообще. Ты не будешь играть нигде в старых добрых Штатах. Нигде, понял меня?
Роун моргнул.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Ринальди.
— Сейчас поймешь. — Тони нажал на кнопку селектора и распорядился:
— Принеси сюда все, Мэнни.
Забавно было смотреть на Роуна, совершенно сбитого с толку, растерявшегося. Можно было подумать, что у него только что отвалились яйца и он никак не мог понять причину. Тони прямо-таки наслаждался.
Совсем как сцена из кинофильма. По большому счету, успех вегасской операции означает успех всего дела.
Но эта часть предприятия — особая, и он непременно доведет ее до конца.
Дверь снова открылась, и в кабинет вкатился Мэнни. Он тянул за собой столик на колесиках, на котором стоял небольшой проектор, уже заряженный.
Мэнни улыбнулся и стал похож на лягушку с зубами.
— Привет, Оуэн, — ухмыльнулся он.
Роун промычал что-то нечленораздельное. Он не сводил глаз с проектора, его лоб прорезали глубокие вертикальные складки.
— Сейчас включу, — сказал Мэнни и наклонился к аппарату.
— Направь его на стену, — посоветовал Тони и с улыбкой посмотрел на лейтенанта. Встал из-за стола и задернул шторы на окне. — Обойдемся без экрана.
Мы тут приготовили небольшое зрелище для тебя, коп.
Прошу прощения за то, что не в цвете, но, сам понимаешь… Нам пришлось снимать через одностороннее зеркало, и это не работа студии «Юниверсал». Так, любительские снимки, только для узкого круга…
Он оборвал себя на полуслове и громко расхохотался. Его развеселила смена выражений на лице лейтенанта.
Роун был уже вполне готов. Проектор включили.
На противоположной стене вспыхнул освещенный квадрат, и Мэнни быстренько навел резкость. В комнате царила полная тишина, только слышалось тяжелое дыхание Роуна. На стене появилось изображение мужчины, который пристроился между ног извивающейся девушки, а вторая в это время радостно хлопала его по ягодицам.
Когда следующий снимок показал улыбающееся лицо мужчины, Роун застонал.
Тони захихикал.
— Оуэн Роун без штанов. Как вам это нравится, лейтенант? — съехидничал он.
— Ты очень фотогеничен, Оуэн, — добавил Мэнни.
— Да выключи ты эту проклятую штуку! — Роун рванулся к столику.
Мэнни отключил проектор и шагнул к полицейскому. В комнате опять повисла тишина.
Роун совсем поник головой, когда Тони бросил на стол перед собой стопку фотографий.
— У меня много таких картинок. Неплохо смотришься, лейтенант.
— Ах вы, грязные подонки! — проговорил Роун дрожащим голосом. Лицо его побагровело от ярости. — Вы мерзкие, паршивые негодяи…
Тони подошел к окну и раздвинул шторы. Потом вернулся на место и вежливо спросил:
— Хочешь получить экземпляр на память? — Он мотнул головой в сторону проектора. — Пленка хранится у нас в сейфе. — Тони подвинул пачку фотографий к Роуну. — Возьми все, какие тебе нравятся, парень. Негативы останутся у меня.
Роун рухнул на стул и зажмурился. До него наконец дошло.
— Мотель, все правильно, парень, — спокойно подтвердил Тони его догадку. — Там тебя и поимели.
Две шлюхи, двадцать долларов за пару. — Он развалился в своем кресле. — Что ж, такова жизнь, коп.
Ничего не поделаешь. Теперь ты работаешь на нас.
Роун повернул к мучителю сморщившееся, тоскливое лицо, и Тони ласково улыбнулся ему. Лейтенант тяжело вздохнул, уткнул лицо в ладони и застонал. Хозяин подмигнул Мэнни.
— Чего вы хотите от меня, Ринальди? — каким-то неживым голосом спросил Роун.
— Убери-ка эту ерунду отсюда, Мэнни, — велел Тони и наклонился вперед. — Я скажу тебе, что мне нужно, коп…
После полудня солнце палило немилосердно, дышать было нечем. Дебби решила пойти в бассейн. Народу в такое время там наверняка нет… Какой-то мужчина все же сидел под зонтиком. Тот самый, что называл себя полковником. Он расположился на том же месте и в той же позе, так что казалось, что он ни разу не пошевелился с тех пор, как Дебби видела его в последний раз.
Она подошла к нему.
— Вы сидите на улице в такую жару, мистер Страдвик?
Полковник поднялся со стула, на ногах он держался не слишком твердо.
— В моем возрасте, дитя мое, всегда радуешься возможности согреться, — сказал он и кивнул в сторону высокого стакана на столе, — как снаружи, так и внутри.
Дебби села за его столик. На ней были шорты, и, хотя стул стоял в тени зонтика, пластиковые полоски обожгли ей ноги.
Полковник в высшей степени учтиво подождал, пока она устроится, и лишь потом сел на свое место.
Он потянулся к стакану и спросил:
— Хотите выпить?
— Нет, благодарю вас, мистер Страдвик.
Он выпил, закурил сигару.
— Ваш муж все еще играет?
— Боюсь, что да, — безрадостно призналась она.
— Жаль, — крякнул полковник, — очень жаль.
Раньше с ним подобное случалось?
— Я про это ничего не знаю.
— Скорее всего он просто сломался. Подобное иногда случается. Несколько лет назад я знавал одного молодого человека, кстати, очень похожего внешне на вашего мужа. Он вообще не знал, что такое азартные игры. Приехав в первый раз в Лас-Вегас, начал с игры в кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91