– Договорились, папа, – пообещал Эмилиано.
Он бы предпочел заняться всем этим позднее, в университетские годы, но понимал тревогу отца о делах издательства сейчас, когда болезнь так предательски поразила его.
– Есть еще кое-что, – проговорил Эдисон, удерживая его рядом с собой.
– Что именно? – спросил Эмилиано.
Он торопился к Ипполите, которая ждала его у выхода из больницы, и не хотел задерживаться в палате теперь, когда успокоился насчет состояния отца.
Но, поколебавшись, Эдисон оставил план, возникший у него в мозгу. Оставил, чтобы поговорить о нем в другой раз.
– Нет, мы потом поговорим на эту тему, – усмехнулся он. – Тут время терпит.
Тема была трудная и деликатная, и он хотел еще раз тщательно обдумать ее, прежде чем заговорить о ней с сыном.
Дело в том, что Эдисон хотел, чтобы Эмилиано женился на Ипполите. Это был бы самый быстрый и самый практичный способ, чтобы погасить его долг Кривелли и вместе с тем решительно порвать свою обременительную связь с ней. Перспектива тяжелой болезни и страх смерти совсем не мешали ему составить этот циничный план. Скорее даже наоборот. Тот факт, что Ипполита ждет от него ребенка, ничего не значил для него. Тем более что беременность в самом начале было легко прервать. Зато, выйдя замуж за Эмилиано, Ипполита принесет большое приданое, и все оно останется в семье.
Но сейчас было не место и не время поднимать эту тему. Сначала она должна избавиться от ребенка.
– Мы поговорим об этом в другой раз, – заключил Эдисон, прощаясь с сыном.
Эмилиано пожал руку, протянутую отцом, и быстро направился к Ипполите, которая внизу ожидала его.
Глава 3
Выйдя из поезда на станции Монтре, Ипполита сразу увидела встречавшего ее шофера. Он держал перед собой плакат с фамилией Вестсель.
– Это я, – сказала она, подойдя к нему.
– Вы синьорина Вестсель? – уточнил мужчина.
Он был молодой и красивый, но с несколько туповатым выражением лица.
– Именно я, – повторила Ипполита, направляясь к стоявшей тут же серой машине и вынуждая шофера торопливо скручивать свой плакат, что ему не очень-то удавалось.
Справившись с ним, водитель неуклюже открыл заднюю дверцу, приглашая Ипполиту удобно устроиться на мягкой коже коричневого сиденья.
– Хорошо доехали, синьорина Вестсель? – поинтересовался он, прежде чем включить мотор.
– Превосходно, – бросила она с горькой улыбкой.
Шофер прекрасно знал, что фамилия у нее вымышленная. Ведь вилла «Гренье» была «фабрикой ангелов», как называли здесь клинику для абортов, и те, кто прибывал сюда, чтобы избавиться от компрометирующего их бремени, называли себя самыми фантастическими именами. Официально клиника была многопрофильным лечебным учреждением, которое включало в себя отделения акушерства и гинекологии, но здесь же лечили и от бесплодия, а в нервном отделении – от всякого рода депрессий и нервных расстройств. Больные из зажиточных семей были окружены в клинике соответствующим комфортом.
Шофер был знаком с психической неустойчивостью молодых особ, приезжающих на виллу «Гренье» в тревоге и страхе. Покидали они клинику несколько дней спустя с глазами, полными печали, хотя и получив за соответствующую плату от опытных специалистов ту помощь, на которую рассчитывали.
Дорога, петляя, поднималась в гору через девственные леса, и воздух, по мере того как машина взбиралась выше, становился все более легким и свежим. Ипполита достала из дорожной сумки кардиган и набросила на плечи. Свежесть воздуха и крутые изгибы горной дороги вызывали у нее легкую тошноту.
– Долго нам еще ехать? – спросила она.
– У синьорины какая-то проблема? – забеспокоился шофер, уверенный, что причина недомогания пассажирки заключается в том состоянии, в котором она находится.
– Никаких проблем, – солгала Ипполита.
– Если желаете, можно ехать помедленней, – предложил молодой человек.
– Делайте, как хотите, – сухо ответила она. – Я всего лишь спросила, когда мы приедем.
– Не позднее, чем через десять минут, – обиженно ответил он, пожалев, что вмешался.
Ипполита ему не понравилась. Она явно принадлежала к тому типу женщин, спесивых и высокомерных, которые считают себя пупом земли, а всех остальных – своими слугами. Но ничего, доктор Гренье позаботится о том, чтобы сбить с нее эту спесь. На его глазах уже не первая девушка приезжала сюда, полная чванства, а уезжала униженная, как побитая собака.
Машина проехала большие ворота из кованого железа и покатила по аллее, усыпанной галькой, которая перерезала надвое большой благоухающий розарий. Гроздья вьющихся гераней украшали фасад низкой виллы, вытянутой в длину. Авто остановилось перед входом, где его ждала медсестра, относительно молодая, с отсутствующе-официальным выражением лица.
– Синьорина Вестсель? – спросила она.
Ипполита ответила небрежным кивком головы. Но ее умышленная невежливость разбилась о равнодушие женщины, как капля воды об окошко движущегося поезда.
– Доктор Гренье ждет вас, – сказала она, пропуская прибывшую пациентку в широкий коридор. – Последняя дверь направо, – добавила медсестра.
Неуверенными шагами Ипполита пошла в указанном направлении. В конце коридора она постучала в нужную дверь, и чей-то голос пригласил ее войти.
Ипполита оказалась в комнате, где витал свежий аромат мяты. Обстановка была очень строгая. Стены, отделанные темными панелями, большой письменный стол, заваленный бумагами, два внушительных кожаных кресла, а в глубине, на фоне аркообразного окна с крахмальными занавесками, крепкая фигура в белом, против света казавшаяся еще более внушительной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114