– Почему ты не в детском саду? – спросила я.
– А почему ты не на работе? – отпарировала Эми.
– Я скоро пойду туда, – ответила я, выходя из-под душа и надевая купальный халат.
– И я скоро пойду туда, – смеясь, передразнила она меня, снимая промокшую рубашку и заворачиваясь в махровое полотенце.
Когда мы вошли в кухню, завтрак был готов. Федора подала чай и тосты с медом и джемом.
– Вы так сладко спали, что у синьоры Анны не хватило духу разбудить вас, – сказала служанка, оправдывая то, что Эми не пошла в детский сад.
Моя мать, истая спартанка в вопросах режима, уже отступала ради меня от своих принципов и не тревожила мой сон, словно обращалась с важной персоной. Из ее кабинета, хорошо проветренного и свежего, как весенний дождь, доносилось стрекотанье пишущей машинки. Сама она начинала рабочий день ровно в восемь и не отрывалась от стола до самого завтрака. Вплоть до этого момента ее нельзя было беспокоить. Она писала только по утрам и за четыре часа успевала сделать страниц десять.
– Мама, поиграешь со мной сегодня утром? – попросила Эми, допивая свою чашку чая.
– Мне надо позвонить, – ответила я.
– Это не ответ, – возразила она миролюбивым тоном.
До чего же она походила на своего отца! И чуть заметная ямка посреди лба это сходство подчеркивала. «Монтальдо никогда не кусает Монтальдо», – вспомнила я слова Эмилиано, сказанные, когда я обратилась к нему по поводу моего увольнения, устроенного Лолой и Валли.
– Но это единственный ответ, который я могу тебе дать, – заявила я с такой же серьезностью. – Теперь иди одеваться, – сказала я, решив мягко настоять на своем и заставить мне подчиниться.
Эми послушалась. Я вошла в свою спальню и закрыла за спиной дверь. У меня не было, как у моей матери, своего кабинета, где я могла бы уединиться. Обычно я звонила и отвечала на звонки в гостиной, не имея никаких секретов от ушей домочадцев, а уединялась в спальне, только когда дело касалось моей личной жизни. Сейчас мне обязательно нужно было поговорить с адвокатом Овидием Декроли в Женеве, я должна была сделать это незамедлительно и нуждалась в спокойной обстановке.
– Месье Декроли нет в Женеве, – ответил мне четкий и вежливый голос секретарши, не проявившей к моей особе никакого внимания.
– Когда он будет? – спросила я, не скрывая разочарования от провала моей первой попытки.
– Боюсь, не раньше конца месяца, – сообщила она. – Повторите, пожалуйста, ваше имя.
– Арлет Аризи, – повторила я.
– Очень хорошо, синьора. До свидания, синьора, – равнодушно сказала секретарша.
Я положила трубку разочарованная. Мой дебют в качестве богатой и могущественной женщины нельзя было назвать удачным. Энтузиазм моей матери невольно внушил мне, что Декроли только меня и ждет. Вместо этого я сама должна буду ждать его бог знает сколько времени, прежде чем предстану пред светлыми очами знаменитого юриста, в руки которого Эмилиано вверил состояние.
Я вышла из комнаты. Эми сидела на полу перед дверью с умоляющим выражением на лице. Она была аккуратно одета и старалась казаться взрослой, чтобы походить на целлулоидного идола современных девчонок – Барби.
– Поиграешь со мной? – попросила она, обратив на меня полувопросительный-полуобиженный взгляд.
– Хорошо, – капитулировала я. – Дай мне лишь только одеться, а потом мы выйдем вместе, – пообещала я.
Она не давала мне времени собраться с мыслями. Это прерогатива детей и стариков. Они всегда требуют внимания полного и немедленного.
Мы уже вышли из подъезда, когда Федора, запыхавшись, догнала нас.
– Тебя к телефону, Арлет, – с трудом переводя дух, сообщила она.
– В такое время? Кто это? – спросила я.
А Эми сразу же приняла печальное выражение человека, обманувшегося в своих ожиданиях.
– Синьор Декроли, если я правильно поняла, – уточнила Федора.
Я постаралась взглядом успокоить дочь, но у нее уже был свой жизненный опыт, и она знала, что в нашем доме звонок почти всегда означает неожиданный отъезд или долгое ожидание. Ее надежды на совместную прогулку развеивались, как дым.
– Синьора Аризи, я звоню вам из Лондона, – сказал женевский адвокат.
Ого! Значится и впрямь в мгновение ока превратилась в важную персону.
– Я думаю, мы должны встретиться, – пролепетала я, словно была при последнем издыхании.
Теперь, когда слова матери облекались в реальность, я была неуверенна и смущена.
– Я тоже так думаю, синьора, – согласился он. Голос у него был ясный и сильный. – Вас устроит, если мы встретимся завтра?
– Конечно, – пробормотала я. – Завтра это прекрасно. Где?
– У вас дома, естественно. Завтра утром, как только приеду, я позвоню вам. – У него был сердечный, почти радостный тон.
Я же чувствовала себя нерешительной и взволнованной.
– Я буду ждать вашего звонка, – сказала я.
Декроли, видимо, заметил мое замешательство и почувствовал необходимость успокоить меня.
– Вам не о чем волноваться, синьора Аризи, – мягко сказал он. – Все будет хорошо.
Инстинктивно я поднесла руку к золотой булавке Эмилиано, найденной в «Гранд-Отеле», которую приколола к вырезу моего платья.
– Надеюсь, раз вы так говорите, – пробормотала я, прежде чем положить трубку.
Вместо того чтобы ждать меня на площадке, Эми снова вошла в дом и стояла на пороге с нахмуренным видом, глядя на меня, словно богиня-мстительница.
– Что за важную вещь ты хочешь мне сообщить? – спросила я с невинным видом.
Она закусила нижнюю губу.
– Ты же мне обещала…
– Что обещала? – улыбнулась я.
– Что мы пойдем с тобой гулять.
– А ты, значит, передумала. Что ж, очень жаль. – Я изобразила разочарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114