Она сконцентрировалась на последней отчаянной попытке, прислушиваясь к голосу, который снаружи подбадривал ее.
– Ну же, ну!.. – призывал неизвестный спасатель. – Постарайтесь дотянуться. Места достаточно. Попробуйте пошевелить ногами.
Анна напряглась и, собрав все свои силы, смогла слегка пошевелиться.
– Получилось! – воскликнула она.
– Очень хорошо, – подбадривал ее незнакомец. – Теперь постарайтесь опереться на что-нибудь и хватайтесь за мою руку.
Правой ногой Анна нащупала что-то вроде ступеньки.
– Я готова, – сказала она.
– Молодец. Теперь слушайте меня. Попытайтесь приподняться и потянуться всем телом, – посоветовал мужчина.
Анна попыталась, но безуспешно. Эта неудачная попытка вызвала лишь чувство удушья и усилила панический страх.
Она перевела дух и попыталась снова, но ей никак не удавалось протиснуться в щель. Если бы ей удалось выбраться из разбомбленного подвала, открылся бы путь спасения и для остальных. Стоны, раздававшиеся за ее спиной, свидетельствовали о том, что кое-кто остался в живых. Прежде чем обрушились перекрытия, Анна видела испуганные лица детей, цеплявшихся за своих матерей.
– Не думаю, что мне удастся выбраться из этой западни, – обреченно прошептала она, в то время как лоб ее покрывался капельками пота.
– Смелей, еще одно усилие, – побуждал мужчина. – Синьора, вы понимаете, что я вам говорю? – спрашивал он.
– Все пропало, – прошептала Анна, чувствуя, что у нее больше нет сил действовать. – Я устала, я больше не могу, – сказала она себе, закрывая глаза.
– Послушайте! – накинулся на нее незнакомец, неожиданно изменив тон. – Я отсюда могу оценить ситуацию и считаю, что у вас есть возможность выйти. Не раскисайте! А ну-ка за дело! – приказал он.
Анна решила сделать последнюю попытку, в которую вложила остатки своей энергии. Она отчаянно рванулась, и ей удалось схватить руку, которую спасатель протягивал ей.
Мужчина энергично потянул ее и, вытащив на улицу, закричал:
– Эй, кто-нибудь! Помогите мне! Тут есть еще люди, которых нужно спасти.
Множество народу: военные, пожарники, медики и просто добровольцы – хлопотали в тех местах, куда их призывали на помощь. Кареты «Скорой помощи» стояли у разрушенных домов в ожидании раненых. Какой-то врач уложил Анну на носилки и протянул ей воды в алюминиевой кружке.
– Выпейте немного. Вот так, маленькими глотками, – успокаивал он мягким уверенным голосом.
Горло Анны перехватил болезненный спазм, губы были сухие и растрескавшиеся, казалось, она никогда не напьется вдоволь.
– Как вы себя чувствуете? – спросил врач.
Анна не ответила. Она воспринимала только звук его голоса, но ей не удавалось постичь значение слов. Мужчина помог ей встать на ноги.
– Вы сможете идти? – спросил он сочувственно.
Но именно в тот момент, когда Анна уже думала, что вполне овладела собой, она упала без чувств на руки врача, который снова уложил ее на носилки.
Тут же его позвали к другому пострадавшему. Предоставленная самой себе, Анна через несколько минут пришла в сознание и увидела людей, копошащихся вокруг руин и обломков. Со всех сторон доносились плач, крики, стоны и резкие, четкие приказания.
Глядя в серое небо над собой, Анна вспомнила, как ее друг, Пьер-Джорджо Комотти, погиб среди первых – ему пробило грудь упавшей балкой. Находясь в двух шагах от него, она ничего не могла сделать, чтобы помочь ему, будучи зажатой в завале. Анна видела, как Пьер-Джорджо умирал, моля бога, чтобы тот смилостивился и скорее избавил его от мучений. Но Пьер-Джорджо хрипел почти час, прежде чем умереть. В этот момент сама она, на исходе сил, потеряла сознание. Саверио, старый верный слуга, тоже погиб в подвале.
Бижо, ее собачонка, в самом начале бомбардировки убежала, объятая паникой. Теперь Анна увидела ее распростертой на тротуаре, развороченном взрывом. Казалось, что Бижо спит, но она была мертва. Анна дотянулась и погладила ее белую шерстку. Потом подняла глаза на спасателей.
– Я жила здесь, – сказала она тихо двум санитарам, которые собирались погрузить ее в «Скорую помощь».
Рядом кто-то закричал: «Нужны носилки!» Анна предложила освободить свои. Санитары помогли ей встать на ноги и указали на грузовик Красного Креста.
– Вы уверены, что сможете сами дойти? – спросил старший из них.
– Спасибо. Не беспокойтесь, – ответила она.
На скамьях, укрепленных внутри грузовика, сидело уже много народу. Но какой смысл отправляться в больницу, если она была цела? Механически она направилась к руинам и смешалась с толпой, в которой одни растерянно суетились среди развалин, другие пребывали в каком-то странном оцепенении, вызванном шоком. Анна прошла мимо лавки с разбитой дверью. На земле валялась вывеска: «Продажа говядины», на которой еще можно было разглядеть пятнистую морду теленка, нарисованную безвестным художником.
На стене кто-то написал белой краской: «Хлеба, мира и свободы! Да здравствует Бадольо! Долой свинью!»
Свиньей был Муссолини, уже покинувший страну. Но это не остановило войну. Бойня продолжалась, еще более жестокая, чем прежде.
В каком-то болезненном полузабытьи Анна бродила среди разрушенных домов, пытаясь осознать происшедшее. Временами она начинала плутать среди хорошо знакомых улиц, настолько все вокруг изменилось после бомбежки. Наконец признала с правой стороны внушительный темный силуэт отеля «Диана» и пошла к нему. Ей пришлось остановиться, чтобы пропустить семейство, которое толкало тележку, груженную своим скарбом – свернутыми матрацами, кроватными сетками, кастрюлями, старыми чемоданами.
С другой стороны улицы какой-то человек окликнул ее, но в этой сюрреалистической обстановке, среди развалин, Анна никак не прореагировала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114