Пейдж страстно желала вцепиться в ее билет. Женщина, несомненно, почувствует облегчение, если ее освободить от необходимости идти внутрь и терпеть весь этот пот, кровь и грубость. Она наверняка будет благодарна.
– Билет, пожалуйста.
Пейдж испуганно подняла глаза. Контролер кинул на нее наглый непристойный взгляд. Он нетерпеливо с раздражением помахал рукой у нее перед носом. Раздражение толпы за ее спиной тоже нарастало. Все торопились попасть внутрь. Толкались, сбиваясь в кучу за ней.
– Здесь, – сказала Пейдж, торопливо вручая ему воздух.
– Очень смешно, дамочка. Попытайтесь еще раз, – он злобно оскалил желтые зубы.
Пейдж невинно взглянула на свою пустую руку, а затем вскрикнула, изображая смущение. Ее сердце на самом деле колотилось.
– Он только что был здесь. Он был у меня секунду назад, – пробормотала она. – Кто-нибудь, должно быть, взял его!
Играя во всю силу своих способностей, она ударилась в панику, которою в этот момент ей легко было сымитировать ввиду весьма высокой вероятности так и не приблизиться к желанной цели, не говоря уже обо всех этих сердитых людях, оравших и толкавших ее в спину, и очереди, разбухшей сверх всякой меры. Пустив подобающую случаю слезу, она продолжала свое представление.
– Честно. Он… он только что был у меня. Я не знаю, к это произошло…
Она позволила своему голосу сорваться, склонилась к земле в отчаянных поисках, изображая растерянность, не зная, где искать билет.
– Да. Конечно, дамочка.
Пока она делала вид, что ищет билет, контролер важно повернул голову в сторону охранника, и ее сердце забилось еще чаще. Ей придется придерживаться своей легенды. Возможно, кто-нибудь пожалеет ее и пропустит внутрь.
Симпатии толпы за ее спиной разделились. Одни из них орали на Пейдж, а другие – на контролера, чтобы тот пропустил ее.
Пейдж играла на грани истерики, восклицая, каким важным для нее был этот матч. Она видела, что они не могут принять решение. Они должны ее пропустить.
Затем, в самый разгар скандала, длинный белый лимузин подъехал к обочине как раз напротив входа. Ники Лумис, большой, пышущий энергией, под пронзительный свист и вопли толпы быстро приближался к ним, и, утверждая свое положение владельца спортивной арены, желал выяснить, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. Обнаружив в центре заварухи Пейдж, он расхохотался.
Пейдж, готовая провалиться сквозь землю от смущения, узнала его дочь, стоящую за его спиной с холодным видом и разглядывающую ее с непонятной ухмылкой.
– Мы снова встретились, мисс Уильямс, – произнес Ники, начиная понимать ситуацию из выкриков на заднем плане. – Или я неправ? – спросил он, и взгляд его маленьких живых глаз наполнил ее надеждой, заставляя поверить, что он тоже немало поработал дома.
Ободренная, но не теряя бдительности, она задержала дыхание, когда он уводил ее с пути своих заплативших клиентов. Она была удивлена шумной поддержкой толпы, которая теперь болела за нее, подбадривая и громко крича:
– Эй, пропусти ее, Ники. Девчонка просто красавица.
Пейдж поразило, что он настолько знаменит и что все эти люди были его поклонниками. Несколько человек попросили у него автограф.
Она с облегчением ожидала, пока он закончит раздавать автографы. Ее план определенно лопнул, как мыльный пузырь, но счастливый случай позволил ей составить новый.
Закончив с последним автографом и выдав последнюю публичную улыбку, он с ожиданием повернулся к ней, предупреждая своим взглядом, что она играет с огнем.
Не обращая внимания на тот интерес, который они возбуждали у окружающих, и на взгляды, которыми обменивались его родственники и друзья, она открыто глянула ему в глаза. Ей были знакомы многие мужчины, способные своим присутствием заполнить комнату, но Ники Лумис, как она с удовольствием заметила, мог своим присутствием заполнить стадион. Его стадион.
– Ты девчонка, которую трудно отыскать, – заключил спортивный магнат, все еще не утративший могучего телосложения.
С облегчением она поняла, что он не потерял к ней интерес. Она молча улыбнулась, заметив, как он дал сигнал своей дочери, которая увела всю группу в здание стадиона.
– Итак, куда мы отправимся отсюда? – резко спросил он, когда они остались одни.
Его тонкие губы задумчиво сжались, пока он, оценивая ее, ждал ответа.
– В постель, я надеюсь…
– Разве тебе недостаточно? – ответила она, продолжая приноравливаться к его стилю, или к отсутствию оного, и наблюдая, как он ухмыляется так, будто уже получил ее. – Разве ты не понял еще в прошлый раз? Я до смерти хочу лечь с тобой в постель, Ники Лумис, – тщательно взвешивая слова, произнесла она с ослепительным блеском зеленых глаз и улыбкой, которая вскружила столько голов. – Но сначала я узнаю тебя, а ты – меня.
Чувствуя, что краснеет от того, что высказалась слишком откровенно, она убеждала себя, что должна была это сказать.
Ничего не говоря, ничего не давая, чувствуя себя играющей в покер с большими ставками и довольно паршивыми картами на руках, Пейдж услышала его великолепный утробный смех, который она помнила с прошлой встречи. Его проницательные глаза с изумлением вглядывались в нее.
– Ты не поразила меня таким банальным заходом, – поддел он ее.
Это был короткий поединок силы воли, они стояли, и каждый ожидал, что другой отступит.
Он снова рассмеялся, на этот раз с вызовом.
– Ты действительно так хороша? – спросил он.
– А ты действительно так хочешь это узнать? – отпарировала она, имитируя абсолютную уверенность в этом.
– Да, мне так кажется, – согласился он неохотно, поднимая пепельную бровь и беря ее за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155