Рука Ники собственнически держала ее за талию, каждые несколько секунд они останавливались, он чиркал свою подпись, а затем продолжал прокладывать путь в сторону внушающего благоговение круглого строения, им же самим и воздвигнутого.
У входа их встретили охранники, сопровождавшие их весь остальной путь и проследившие за тем, чтобы они вошли в лифт одни.
После быстрого и короткого интервью для местной телевизионной станции, в котором он дал все тот же ответ из двух предложений на вопрос, который ему задавали двадцать раз за последние две недели: «Что вы думаете по поводу перспектив вашей команды в связи с появлением новичка Робертса?», – Ники и Пейдж присоединились к его гостям в закрытом ресторанном зале клуба «Стар Доума», где за большим столом в форме подковы Лумис обычно принимал друзей и знакомых, большинство из которых были знаменитостями.
Пейдж знала, что сегодня там должны быть Джо Намет со своим маленьким сыном, Джимми Коннерс – тоже с сыном, О. Дж. Симпсон, а также ожидались космонавт Скотт Карпентер, майор Том Бредли, Керк Дуглас, его сын Майкл Дуглас и « псих ненормальный» Джек Николсон.
Установленный протокол банкетов Ники, предшествующих шоу, позволял гостям делать заказ, когда бы они ни пришли. Обычно подавали бифштексы и омаров. Обстановка была очень непринужденной. Ники обычно приезжал одним из самых последних.
Пробираясь по узкому проходу, Пейдж следовала за Ники к месту во главе стола, которое всегда было зарезервировано за ним и где сегодня она будет сидеть рядом с его сыном Типом Лумисом.
По дороге к их местам, она заметила, что Ники кивает привлекательной рыжеволосой женщине на другой стороне стола, которая смеялась с друзьями.
– Она будет новой девочкой Ривлона, – тихо объяснил он Пейдж. – Ее жених, парень в кожаном пиджаке, утверждает, что он незаконнорожденный сын Джими Хендрикса или что-то в этом роде. А та молодая леди рядом с ними собирается стать самым крутым новым секс-символом после Рэчел Уэлч. Я встречался с ней.
«Встречался – значит, трахался», – подумала Пейдж, со сдержанной улыбкой садясь на стул, который Ники выдвинул для нее, и разглядывая десятки молодых хорошеньких женщин, с которыми – она это прекрасно знала – будет вынуждена постоянно соперничать, если ей удастся окончательно заманить Ники в свои силки.
– С кем? С ней или с Рэчел? – уточнила она.
Лумис улыбнулся так, что она была готова его убить.
– С обеими.
Так ей и надо – нечего было спрашивать. Сама подставилась. Конечно, с обеими.
Появился официант, готовый принять заказ.
– Я знаю, что вы умираете с голоду, – поддел он Пейдж, потому что она обычно именно так его приветствовала.
Она постоянно умирала с голоду. Она отрицательно покачала головой и заказала только тарелку супа, вместо обычного омара. От одного лишь этого слова ей начинал мерещиться рыбный запах, мгновенно вызывавший пустоту под ложечкой – ощущение, которое последнее время она испытывала слишком часто.
– Не умираете с голоду? Вы хорошо себя чувствуете? – официант посмотрел на нее с недоверием, его карандаш завис над маленьким блокнотом.
– Я чувствую себя хорошо. Просто сегодня я не так зверски голодна, – ответила она, довольная, что Ники повернулся в другую сторону, и все его внимание было, поглощено анекдотом, который рассказывал старый голливудский комедиант.
Ее начинало мучить неприятное, терзающее душу беспокойство из-за тошноты, которая, казалось, никогда не проходила, и болезненного ощущения набухшей груди. Поскольку ее менструальный цикл всегда отличался нерегулярностью, то, что она уже пропустила одни месячные, а теперь запаздывали и следующие, ее не насторожило. Чего не скажешь о почти постоянном подташнивании.
– Как насчет вас, мистер Лумис? Как всегда?..
Комедиант как раз закончил рассказывать анекдот, и все сидящие вокруг него рассмеялись. Ники, смеявшийся, естественно, громче всех, повернулся, чтобы кивком подтвердить заказ, и снова обратил свое внимание к гостям, чтобы рассказать свой анекдот.
Когда словечко из трех букв появилось в первой же фразе анекдота, один из гостей Ники шутливо прикрыл уши своего сына руками, как бы защищая его от грубости хозяина.
– А я слышал это слово раньше, – заявил ребенок, шумно допивая остатки «Ширли Темпла» и отталкивая руки отца.
– Вот как? – спросил кто-то. – И что оно означает?
– Я забыл. – Его маленькие щечки налились краской.
– Но ты знал?
Малыш смущенно пожал плечами и запрокинул свой, уже пустой, стакан. Все засмеялись, и отец ребенка пожал плечами. Ники же продолжил рассказывать.
– Ну, как твой бизнес? – спросила Пейдж, оборачиваясь к тридцатидвухлетнему сыну Ники.
Он был чрезвычайно хорош, с длинными волосами, собранными сзади в хвост, но ужасно угрюм.
– Все нормально. Спасибо, – ответил тот неопределенно.
Она имела в виду маленький компьютерный бизнес, в который его отец удачно вложил деньги, когда Тип вернулся в Лос-Анджелес – потерянный, запутавшийся, лишившийся всей собственности.
Тип Лумис был одной из тысяч потерянных душ, соблазненных и подвергнутых психологической обработке Раджнишем в штате Орегон, где для того, чтобы стать членом секты, они отказались от всего своего земного имущества в его пользу.
Это было крупное мошенничество Раджниша, которое он организовал, внушая наивным ищущим детям свои желания. Они все, в конце концов, остались без гроша в кармане, полные веры и предположительно ставшие более счастливыми, освободившись от собственности, в то время, как их великий и чистый «учитель» алчно копил капитал за их счет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155