Но плавание не могло ей повредить. Тем более, что она плавала только на спине, лишь позволяя себе немного покачаться на волнах. Господи, как это было чудесно! Никаких подсматривающих глаз, никого, кто бы указывал, что ей следует и чего не следует делать…
— Черт побери! Ради всего святого, что вы делаете? — Голос Рорка прорезал тишину.
От неожиданности Виктория хлебнула воды и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он бросился в воду, даже не сняв с себя одежду, лицо его было искажено от гнева.
— Оставьте меня! — пронзительно крикнула она. — Вы меня слышите, Рорк? Уходите…
Она повернулась и поплыла, яростно работая руками и ногами, но Рорк был проворнее ее. Он легко поймал, подтащил ее спиной к себе и обхватил за талию так крепко, что она спиной чувствовала удары его сердца.
— Глупая девчонка! Чего вы добиваетесь?
Виктория с силой ударила его по рукам.
— Отпустите меня, черт побери!
Рорк повернул ее к себе.
— Что я должен сделать, — сурово начал он, — так это запереть вас в комнате. Это единственный способ заставить вас хорошо себя вести.
— Я вела себя хорошо. Я тут прекрасно проводила время, пока вы…
— Мендоса запретил вам лезть в воду. А Констанция предупреждала вас о течении.
Виктория откинула с лица мокрые волосы.
— Как, должно быть, чудесно быть богом, — огрызнулась она.
Рорк вскинул брови.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что сказала. — Она обиженно вздернула подбородок. — Скажите, вы заметили меня, взирая с вершины Олимпа, или просто ваши ищейки успели доложить?
Он с удивлением посмотрел на нее, и жесткая улыбка скривила его губы.
— Ищейки? — спросил он. — Вот, значит, как вы называете людей, которые заботятся о вашем благе?
— Одно уточнение, — холодно сказала она, — не о моем, а о вашем благе. В конце концов, они просто хотят, чтобы их сеньор поскорее избавился от покалеченной женщины. А то ведь она может возбудить иск на триллион долларов.
Рорк вздохнул.
— Хватит, — сказал он, скользнув рукой по ее плечам. — Накупались, пора выбираться.
— Благодарю, — сказала она, освобождаясь от его объятий, когда они вышли на берег, — но мне удобнее идти одной. — Она зло глянула на него. — А что вы делаете здесь, в конце концов? Констанция сказала, что вы должны были вернуться только к вечеру.
Его глаза блеснули озорным блеском.
— Как я мог задержаться, зная, что вы тоскуете здесь без меня!
— Единственное, о чем я тоскую, так это о своем доме, жду не дождусь, когда уеду отсюда.
Рорк улыбнулся.
— Констанция была права. Она сказала, что вам явно лучше, потому что сегодня вы колючая как еж.
— Я не колючая. Только… только со мной обращаются здесь, как с какой-то тяжелобольной.
— Но вы действительно больны, Виктория. Травма головы — это всегда очень серьезно, и вам нужно четко исполнять предписания врача. — Его руки снова обвили ее плечи, и он потянул ее к откосу песчаной дюны. — А теперь позаботимся о сухой одежде, чашке чая для вас и…
Виктория резко повернулась к нему, устремив на него горящие глаза.
— Черт возьми, Рорк…
Он взял ее за плечи и отошел на шаг.
— Хорошо, а теперь посмотрим, как вы выглядите. Констанция говорит, что цвет лица у вас стал лучше, что ей удалось даже вас немного откормить.
— Цвет лица у меня прекрасный, — сказала Виктория резко. — И я не нуждаюсь ни в каком откармливании.
Она внезапно замолчала. Рорк как-то странно смотрел на нее, медленно обводя взглядом с головы до ног. На ней был цельный купальник, но молодая женщина вдруг почувствовала себя так, словно на ней ничего нет. Она невольно вздрогнула, точно коснулась оголенного провода.
— Цвет лица и в самом деле изумительный, — спокойно сказал он, задержав взгляд на ее лице. Затем опустил глаза немного ниже, и Виктория, не в силах выносить его взгляд, обхватила себя руками за плечи.
— Вы преувеличиваете. — Ее голос дрожал. Рорк добродушно рассмеялся.
— Что с вами, Виктория? Вы замерзли?
— Да. Замерзла. Но возвращаться в дом я не собираюсь, — сказала она вызывающе. — Я хочу прогуляться. — Последнее замечание она бросила через плечо, устремившись твердым шагом вдоль берега. Но ушла не очень далеко, потому что Рорк тут же нагнал ее и зашагал рядом.
Она взглянула на него краешком глаза. Он успел снять мокрую рубашку и туфли и остался только в промокших облегающих джинсах. Его тело было золотистым от загара, худощавым и мускулистым. Темные шелковистые волосы курчавились у него на груди и узкой полоской спускались вниз к животу.
Виктория снова отчего-то вздрогнула и поспешно отвела взгляд, упорно глядя себе под ноги.
— Благодарю, но я не нуждаюсь в компании, — недовольным голосом заявила она.
— Как вы себя чувствуете? — пропустив колкость мимо ушей, спросил Рорк.
— Об этом вы уже знаете. Вы ведь получили полный отчет о моем состоянии от Мендосы и Констанции, а возможно, и ото всех других лакеев в вашем…
Она вскрикнула — настолько резко он схватил ее за плечи и повернул к себе.
— Отвечайте на вопрос. — В его лице была твердость и непреклонность. — Как вы себя чувствуете?
— Я же сказала вам…
— Повторите снова.
Виктория перевела дыхание.
— Я себя чувствую прекрасно.
— Мендоса говорит, что у вас еще бывают головные боли.
— Временами.
— И все еще двоится в глазах?
Она отстранилась от него.
— Нет. Можете больше не беспокоиться. Мое выздоровление протекает нормально.
Легкая усмешка пробежала по его губам.
— Вы точно цитируете Мендосу.
— Так и есть. Он осматривает меня дважды в день. — Виктория ускорила шаг, но Рорк не отставал от нее. — Он постоянно живет на острове?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51