Слейд Бэрон был не только надменным и самовлюбленным, но еще и упрямым как осел.
И еще он был самым красивым мужчиной в мире. И великолепно целовался.
Лара заморгала и выпрямилась. Что за дурацкие мысли? Он здорово целуется, ну и что? Если она и зашла так далеко вчера утром, то это… это потому…
Потому что она хотела его. Хотела, чтобы он делал с ней все, что захочет: целовал ей рот, шею, груди. Чтобы касался ее, овладел ею прямо там, на стойке в кухне.
Сумасшествие, безумие — вот что это было. Она никогда не собиралась делать ничего подобного, даже не думала об этом. Хорошо, что Хельга вошла. Если бы она не вошла… если бы…
Внезапно Ларе стало жарко. Она уставилась в окно и постаралась не думать ни о чем. Слейд свернул с шоссе на проселочную дорогу.
Теперь они были в Майне — так указывал знак, который они недавно проехали. Дорога сужалась, вела куда-то вверх. Наконец, Слейд неожиданно затормозил у какого-то ветхого деревянного сооружения. Он выключил двигатель, вылез из машины и подошел к дверце, где сидела Лара со скрещенными руками и взглядом, устремленным вперед.
— Ты выходишь? — спросил он резко. Она посмотрела через него на покосившееся здание, затем на дорогу.
— Я, пожалуй, буду спать в машине.
— Тебе придется, — сказал он сухо и открыл дверцу. — Здесь это единственный магазин. Если желаешь перекусить, пока я кое-что куплю, — пожалуйста. Хочешь сидеть здесь и дуться — тоже пожалуйста.
Лара выразительно посмотрела на Слейда. Он ответил тем же.
— Делай, как считаешь нужным.
Его не было довольно долго. Лара упрямо сидела в машине, слушая, как урчит живот, и попрощавшись с идеей отеля раз и навсегда. Куда он ее везет? Она решила ни о чем не спрашивать, даже когда он появился с огромной коробкой в руках.
Слейд уложил коробку в багажник, затем обошел машину и сунул маленький пакет ей в руки. Лара посмотрела на протянутый сверток так, будто там было что-то живое.
— Что это такое? — спросила она с презрением.
— Сэндвич, — покосился он, выворачивая на дорогу. — Это была не моя идея. Эрни — владелец заведения — заметил, что ты сидишь в машине, как мученица…
— Я не мученица, просто мне ничего от тебя не нужно.
— Ну, так это не от меня. Но если ты не хочешь сэндвич, можешь вернуть. С тех пор, как я начал сюда приезжать, я ни разу не пропускал ростбифа Эрни.
Лара посмотрела на Слейда. «Начал приезжать куда?» — хотелось спросить ей, но вместо она этого развернула маленький пакет, поднесла хрустящий бутерброд к губам и откусила. Вкус майонеза заполнил рот, и желудок почти застонал от благодарности.
— Сойдет? — спросил он, когда она доела.
— Нормально. — Лара посмотрела на крошки, которые остались от сэндвича, облизала пальцы и пожала плечами. Почему бы не признать это? Не он сделал этот сэндвич, даже не он ей купил его.
— Очень хорошо.
Он кивнул и сконцентрировался на сужающейся дороге. Это было лучше, чем думать о том, как его жена облизывала пальцы.
Слейд неожиданно задрожал. Он надавил на газ, и машина рванулась вперед.
Деревья становились все выше, лес все чаще. Лара оставила всякую надежду узнать, куда они направляются. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что здесь не было ни одного приличного отеля. Солнце село, звезды мерцали, как драгоценные камни, упавшие на верхушки деревьев, а они все ехали.
Наконец, когда она уже подумала, что где-то поблизости край света, Слейд свернул на узенький грязный проселок. Фары выхватили из темноты домик из стекла и дерева. Слейд погасил фары, заглушил двигатель, и тишина накрыла машину.
— Вот и он, — сказал Слейд.
«Кто он?» — подумала Лара. Здесь были только дом, ночь, лес… и мужчина рядом с ней. Этот чужой человек — ее муж.
Неожиданно стало трудно дышать.
— Где… — она сглотнула комок, затем прокашлялась, — где мы?
— Озеро Арроупойнт. — Он кивнул головой в сторону домика. — Я построил его пару лет назад.
Слейд тоже прокашлялся. Голос у него звучал напряженно. Он вылез из машины, подошел к дверце, за которой сидела Лара, открыл и протянул руку. Лара проигнорировала его ладонь, вышла из машины и побрела за ним. Демонстративность жеста разозлила его. С ним обращались как с чем-то очень сильно раздражающим.
— Земля неровная, — сказал он, стараясь изобразить нейтральный тон, — а нижняя ступенька не очень хорошо закреплена. Я собирался починить, но…
— Меня все это не интересует.
Ее отрывисто-грубые слова казались почти жестокими. Слейд сжал кулаки, глядя, как она забирается по ступенькам на крыльцо. Она вся была жесткость и непримиримость, и неожиданно он подумал о предстоящих им трех днях и о том, как это будет. Они вдвоем в глухом местечке вместе с их взаимной ненавистью.
Зачем он привез ее сюда? «Черт побери, — подумал он, разгружая багажник, — чистый идиотизм». В такое место везут женщину, с которой хотят остаться наедине.
Не только ночью, но и днем. Остаться на неделю, может быть, на всю жизнь…
— Ты собираешься открывать дверь или я должна стоять тут всю ночь?
Лара смотрела на Слейда с крыльца. Взошла луна, и его лицо стало виднее — злое, презрительное. Лара подумала, что выглядела бы точно так же, если бы с ней говорили таким хамским тоном.
Но она ничего не могла с собой поделать.
Зачем он привез ее сюда? Как осмелился?! В этот дом, отрезанный от всего мира? Где водопровод? Телефон? Электричество? Неужели она обречена следующие несколько дней страдать в компании Слейда?
Она повернулась к нему спиной, высоко подняв голову, и сунула руки в карманы джинсов.
Он хочет поговорить? Ладно. Отлично. Они могли поговорить в Бостоне. В Нью-Йорке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46