— Уф, слишком много вопросов. Дай хоть кофе заварю. Рад тебя видеть, дорогая.
— Я так счастлива, что ты побудешь здесь немного! Кэтлин снова его поцеловала, затем заварила кофе и налила ему и себе. — До этого я вообще не была уверена, что кто-нибудь из вас приедет.
— Так ты же сразу сама заявишься с хлыстом! — Слейд усмехнулся. — Силы своей не знаешь, дорогая!
— А что, мой красивый брат имеет проблемы с женщинами?
— Я? — Слейд поставил чашку, подошел к плите и наложил себе яичницы. — Забыла, с кем дело имеешь? Я их люблю, я их и бросаю.
— Ты не ответил на мой вопрос. Слейд вздохнул. Его сводная сестра умела быть настойчивой.
— Я бы не назвал это «проблемой». Просто… эээ… кое-какие неприятности.
— Что случилось? На сей раз ты полюбил, а тебя кинули?
Слейд нервно усмехнулся.
— Кэти, дорогая, не то чтобы я не ценил твою любознательность, просто…
— Просто не желаешь этого обсуждать.
— Здесь нечего обсуждать. Как я уже сказал, были некоторые затруднения.
— Ладно, уговорил. Может, я могла бы помочь в твоей… в твоих затруднениях.
Слейд посмотрел на сестру: улыбка Кэти излучала невинность. Занятно было бы представить, как он начнет ей рассказывать о Ларе. «Ну, — скажет он, — понимаешь, дорогая, есть одна малышка, с которой я переспал, а потом не видел ее долгое время. И встретил в ближайшие пару недель. Все дело в том, что мы не можем отделаться один от другого, хотя друг друга… ммм… недолюбливаем — и… о, а я упомянул, что у нее есть ребенок? Такой маленький мальчик с чернильно-черными волосиками…»
— Слейд. — Кэтлин коснулась пальцами его ладони. Слейд, что случилось? У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.
— Ничего, все отлично, я в порядке. — Он тяжело вздохнул и изобразил подобие улыбки. — Просто в последнее время у меня немного сумасшедшая жизнь. Пара дней с тобой, Тревисом и Гейджем, и я буду как огурчик.
— Вот это да! — послышался низкий голос. — Как это мой сын, моя плоть и кровь, допустил, чтобы папа не присутствовал при его душевных изменениях.
Слейд напрягся и обернулся. Джонас Бэрон стоял в дверях, сухощавый, прямой и высокий, как всегда.
— Отец, — вежливо проговорил Слейд, — рад тебя видеть.
Джонас усмехнулся.
— Как бы не так.
«Вот именно», — подумал Слейд.
Не все в этом мире можно забыть.
К тому времени, когда приехал Тревис, Слейд чувствовал себя почти прежним.
А вот Тревис явно нет. Он чуть не убил Слейда за шуточку, которую тот отпустил по поводу его пристрастия к блондинкам.
— Что ты хотел этим сказать? — наступал на него Тревис. В былые времена это означало, что вскоре они начнут кататься по земле и мутузить друг друга.
Впрочем, кое-что все же меняется, и Тревис, вместо того, чтобы повалить его, вздохнул, пробормотал извинения, и они замяли дело. Тревис замял, а Слейд только притворился. Что-то грызло его старшего брата, вполне вероятно, что-то, связанное с женщиной.
Женщины оставались загадкой. Едва Слейду начинало казаться, что ключ найден, как он натыкался на новую стену.
Следующим появился Гейдж, и все были шокированы, узнав, что Натали ушла от него. Что же это с ними со всеми происходит?!
Однако постепенно все пришло в норму. Тепло семейного очага размягчило души, раздался смех, шутки, выяснилось, что Тревис оказался прав по поводу раздела имения, которое, как оказалось, никому не нужно, кроме Кэти, но Джонас не мог смириться с мыслью, что она не Бэрон по рождению.
— Повезло же Кэти, — пробормотал Слейд и отправился с Гейджем и Тревисом на сеновал.
Они сидели и шутили о том о сем. К ним присоединился Грант Ландон, адвокат старика. Он оказался хорошим парнем, но, черт его дери, у него не было проблем с женщиной.
«Что же в женщинах такого? — думал Слейд, одеваясь на вечер. — Почему их совершенно нельзя понять?»
Натали бросила Гейджа? Слейд недоуменно покачал головой — это невозможно было даже представить.
Он взял галстук, повязал вокруг шеи и посмотрел в зеркало.
«Проклятье», — выругался Слейд. Галстук никак не завязывался, один конец был слишком длинным, другой — коротким. Можно пойти к Кэти, попросить ее. Она умеет. Женщины всегда все умеют. А Лара? Умеет она завязывать галстук? Когда-нибудь завязывала своим экс-мужьям? Он никогда бы не спросил имя того парня, или чем он занимался…
Или какого цвета у него волосы. Или глаза.
— Пропади все пропадом… — Слейд сдернул галстук, сунул его в карман, рывком открыл дверь и пошел вниз, в гостиную.
Через два часа он уже был в порядке. Так, по крайней мере, он себя убеждал. Надо только почаще себе это повторять, и тогда сам поверишь.
Именно это он шепнул Кэти, когда она танцевала с этой старой змеей, кузеном Лейтоном, а потом — сыну Лейтона, Грею, который искренне ненавидел своего отца; а после — Марте, когда целовал ее в щеку и сказал, что она была почти самой прекрасной женщиной в этой комнате.
— Какая очаровательная ложь, — заметила его мачеха, улыбаясь, — но, поскольку она исходит от самого красивого мужчины здесь, я ее ценю. — Она взяла его под руку. — Почему ты не танцуешь? Все женщины, достигшие половой зрелости, ждут не дождутся, когда ты окажешься столь любезен и разобьешь их сердца.
Слейд расхохотался.
— Обещаю сделать все что смогу, чтобы оправдать их ожидания. А как ты? Как это отец выпустил тебя из поля зрения?
Марта улыбнулась и взяла бокал шампанского с подноса официанта.
— Ты знаешь Джонаса. Он где-нибудь болтает со своими старушками. — Она отхлебнула вина, затем посмотрела на него снова. — У тебя и вправду все в порядке?
— Почему женщины всегда задают этот вопрос? — Слейд изобразил то, что, как он надеялся, слабо напоминало улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46