— Но ты вернешься, когда закончишь учебу, — предупредил он. — Твое место туг, на земле Тернеров.
Однако она не вернулась, несмотря на его настоятельные просьбы. То, что произошло с ней в ту ночь, изменило ее навсегда.
Она не могла жить той жизнью, какую уготовил для нее отец, и через год на континенте она набралась храбрости сказать ему об этом.
Со временем отец перестал настаивать, и они остались по-прежнему далеки друг от друга, но теперь их разделяло не только расстояние…
Где-то в темноте резко закричала ночная птица. Уитни вздрогнула и отвернулась от окна. Воспоминания были болезненными, но они придавали ей силу, которая была нужна, чтобы выдержать предстоящее ей испытание.
Она снова держала себя в руках.
Ее жизнь принадлежала только ей, а не отцу и не Александру Барону.
И провалиться ей на этом месте, если она позволит хоть одному из них использовать ее.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Уитни переходила от лампы к лампе, включая свет, пока спальня не превратилась в сверкающий в темноте маяк.
«Невероятно, — подумала она. — Чудовищно! Представить только — отец вытащил ее в такую даль, чтобы сделать марионеткой… в своей игре!»
У нее не было иллюзий в отношении Дж. Т. Она была свидетелем того, как он разрывал дружеские отношения во имя мести, пренебрегал правилами приличия ради выгоды. Она знала, что он ставит собственные интересы и интересы «Тернер Энтерпрайзиз» превыше всего.
Но то, что он задумал теперь… Господи! Неужели у него нет к ней никаких чувств? Ведь она была его дочерью, как же он может делать из нее приманку?! Ведь Дж. Т. лучше, чем кто бы то ни было, знал, что несколько лет назад ее жизнь была почти разбита Александром Бароном.
Она горько усмехнулась, вынимая из встроенного шкафа пиджак и надевая его. А что касается Барона — пусть катится в преисподнюю со своим высокомерием! Однажды он воспользовался случаем, но неужели он думает, что она позволит этому повториться?
Уитни глубоко вздохнула. Как и почему — не важно, думала она, вытаскивая чемодан. Важно то, что они оба недооценили ее. Девять лет назад она была почти ребенком, ослепленным первым чувством, слишком юной, чтобы взвалить на себя бремя собственной жизни.
Теперь она стала женщиной. И она сможет постоять за себя без посторонней помощи.
Ее трясло, когда она складывала вещи. Если бы Кении был еще тут, пилот собственного вертолета Тернера! А теперь ей придется искать другой способ удрать из дома. Если заказать легкий самолет или вертолет по телефону, а потом ждать их, потребуется слишком много времени. Барон будет здесь значительно раньше.
Нет, гораздо проще взять джип или «рэнджровер» из беспорядочно расположенных пристроек позади главного здания усадьбы и доехать до ближайшего общественного шоссе. Ранчо было огромным — оно занимало семьдесят пять тысяч акров, — ив нем всегда можно было найти какое-нибудь транспортное средство.
Уитни повесила на плечо дорожную сумку и подняла чемодан. Она доедет до ближайшего шоссе, потом до аэропорта в Кихоле, а потом сядет на первый же самолет, следующий на материк, и пусть катятся к чертям ее отец со своим ранчо и глупые сантименты, которые охватили ее, как только она сюда приехала.
Говорили же ей, что не стоит возвращаться домой, и теперь Уитни жалела, что не послушалась. Она поморщилась, когда открывала дверь спальни и выходила в коридор. Ну почему она не выяснила, зачем отец хочет ее видеть, прежде чем согласилась вернуться сюда? Ей следовало бы знать это, вместо того чтобы давать волю воображению: ах, отец болен или находится в отчаянном положении!..
Она уже добралась до верхней ступеньки лестницы, когда послышался звонок в дверь. Сердце у нее замерло: отец сказал, через сорок пять минут. Неужели она опоздала?
Уитни перегнулась через перила, глядя, как экономка прошла к парадной двери. С того места, где она стояла, ей не было видно входа, но она услышала, как дверь распахнулась, потом — голоса: экономки и другой — несомненно, мужской голос, а затем дверь закрылась.
Послышались шаги по паркетному полу, и Уитни отпрянула в тень лестницы.
— Если вы подождете минутку, сэр, я доложу о вас мистеру Тернеру, — сказала экономка.
— Благодарю вас.
Уитни затаила дыхание. Голос был ниже и грубее, но она все равно узнала бы его — ведь он так часто ей снился.
Александр Барон прибыл.
Тоненький голосок внутри нашептывал: «Уходи сейчас же. Спустись по черной лестнице, пройди через кухню и прямиком к выходу. Он тебя не увидит, он никогда не узнает…»
Но ноги не слушались. Она была как парализованная, как бабочка в коробке под стеклом, какие висели рядами на стенах библиотеки. Она не любила входить в эту комнату, когда была маленькой. Ей казалось неправильным, что эти создания, такие свободные и красивые, наколоты на булавки на фоне черного бархата.
— Барон! — Голос отца был сердечным, но на тон выше, чем обычно. — Как долетели? Сожалею, что не смог послать своего человека встретить вас в аэропорту, но мой вертолет в ремонте.
— Неужели?
«Одно только слою, — подумала Уитни, — всего одно слово, но столько в нем презрительной издевки».
— Ну, — заторопился отец, — что вам предложить из напитков? Ирландское виски, вероятно? Бурбон? У меня есть ящик «Дикой индейки», которая…
И снова быстрый односложный ответ:
— Водку.
— Водку? — Голос Дж. Т. стал елейным, как будто Барон попросил нечто такое банальное, как самый дешевый напиток. Уитни представила издевательскую полуулыбку, которая, вероятно, появилась у него на лице. — Конечно, если вы настаиваете. Вы уверены, что я не смогу соблазнить вас чем-нибудь еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53