— Там никого нет.
Теперь, когда он заслонил собою свет, она увидела молодого человека в выцветших джинсах и хлопковой майке со словом «Тернер», такой же, как и у нее. Но рукава майки были оторваны, обнажая сильные загорелые руки.
— Где еще он может быть? — спросил он. — Ты не знаешь?
— Нет, — сказала она. — Я… я…
Слова замерли на губах, когда ее взгляд упал на него. Раньше она никогда не встречала никого с такой внешностью. Он был… он был очень мужественный, несмотря на то что его выгоревшие на солнце волосы доставали почти до плеч. Ее отец нахмурился бы и сказал, что он выглядит бездельником, но… но это было бы неправдой. Он выглядел как… он был похож…
Уитни почувствовала, как по коже пробежали странные мурашки. И тут же с ужасом вспомнила, что щеки у нее грязные, а в волосах застряли клочки соломы.
Это ощущение было новым для девочки, которая никогда раньше не заботилась о своей внешности, если только не появлялась по приказу Дж. Т. за обеденным столом. Она почему-то смутилась. Их глаза встретились, и ей показалось, что в его взгляде она уловила искорки смеха.
Уитни ужасно разволновалась, но впервые в жизни она сумела скрыть свое волнение, спрятавшись за высокомерной манерой поведения одного из Тернеров.
— Возможно, я смогу вам помочь, — произнесла она, выпрямляясь и одаривая его холодной полуулыбкой.
Он усмехнулся.
— Сомневаюсь.
Она почувствовала, что краснеет.
— Я полагаю, что вам лучше рассказать мне, что вы хотите.
Ее саму покоробило от этих слов. Что с ней происходит? Это ее отец так разговаривает с людьми, а не она. Уитни сделала шаг вперед, но, прежде чем она успела извиниться, паренек снял с головы воображаемую шляпу и отвесил ей низкий поклон.
— Конечно, миледи. Не будет ли миледи так добра сказать, где разгрузить грузовик с кулями корма?
Он смеялся над ней, это было совершенно очевидно. Уитни вспыхнула, воткнула вилы в сено и уперла руки в бока.
— У тебя есть представление о том, кто я такая? — нарочито надменно спросила она.
— Угу. — Его лицо приняло бесстрастное выражение, и он окинул ее взглядом с головы до ног. — Вы — леди, испачканная в навозе от макушки до пяток.
Уитни насупилась и взглянула на него исподлобья. Но он улыбался, и его улыбка была такой заразительной, что через несколько секунд она и сама рассмеялась.
В конце концов, он — просто мальчишка, заставший ее врасплох, поэтому она и вела себя так странно. Ужасно глупо.
— Значит, так, — сказали она, вытирая руки о свои плотно обтянутые джинсовкой ягодицы, — подожди минутку, я закончу тут и найду место, где разгрузить твои мешки.
— Заметано, — сказал он. — Но только ты сначала позволишь помочь тебе?
Уитни пожала плечами.
— Почему бы нет?
Они работали, понимая друг друга без слов, пока стойло не стало чистым, затем наполнили его свежим сеном, и только тогда Уитни вышла следок за парнем наружу, к груженому автомобилю с надписью «Тернер».
— Ты можешь разгрузить его вон там у стены, — распорядилась она. — Я помогу тебе.
— Мешки тяжелые, — предупредил он, но Уитни замотала головой.
— Ох уж это мне мужское высокомерие, — заметила она. — Я сильнее, чем ты думаешь.
Она почти, зашаталась под тяжестью первого мешка, но не показала виду, хотя, когда они разгрузили машину, у нее ныли спина и руки. Самое главное — ей было хорошо. У незнакомца отличное чувство юмора, он постоянно заставлял ее смеяться, и время пролетело незаметно.
Когда они закончили, он вытер руку о джинсы и протянул ей.
— Большое спасибо. — Он замолчал, и мальчишеская усмешка растянула уголки его губ. — Мы даже не представились друг другу. Я — Энди.
— Уитни, — сказала она, вкладывая свою руку в его.
Несколько месяцев спустя она припоминала, что в этот момент что-то промелькнуло у него в глазах.
— Уитни Тернер?
— Да, — ответила она и, возможно, из-за того, что отец этим летом постоянно внушал ей, кем она была, подняла подбородок почти вызывающе. — Это имеет значение?
— Нет, — ответил он тотчас же, — никакого. Последовало молчание, а потом Энди опустил свою руку.
— Ну, — сказал он, — еще раз спасибо.
Когда он повернулся, чтобы уйти, Уитни неожиданно сделала шаг вперед.
— Ты не хочешь… не хочешь ли ты лимонада? Он улыбнулся ей ослепительной улыбкой.
— Конечно. Очень хочется пить.
С этого началась их дружба. Тот первый день они провели вместе, разговаривая обо всем и ни о чем, пока наконец Энди не сказал, что, если он не вернется к своей работе, он может ее потереть.
Во второй раз в жизни Уитни говорила как один из Тернеров.
— Я не позволю им уволить тебя. Улыбка Энди стала холодной.
— Почему ты думаешь, что я разрешу тебе вмешиваться? Обойдусь без твоей помощи!
Чем больше узнавала она Энди, тем больше он ей нравился. Он был независимым и привык полагаться только на самого себя. Это придавало ему стойкость, выгодно отличающую его от других парней, которых она знала. Сыновья друзей ее отца или братья ее школьных подружек — все они не выдерживали сравнения с Энди.
Он зарабатывал себе на жизнь, скитаясь по Тихому океану, выполнял различную работу, и хотя она понимала, что нет ничего романтического или увлекательного в упаковке бананов или в загрузке фрахтовых судов, в его рассказах все это становилось почти интригующим. Он крепко стоял на своих ногах — во всяком случае, он никогда не вспоминал о своей семье. Ему было только двадцать лет, но он уже увидел и попробовал все. И именно это заставило Уитни соврать ему о своем возрасте. Она сказала, что ей — восемнадцать, боясь, что Энди может счесть ее ребенком, если узнает правду.
Но это была единственная ложь, которую она позволила себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53