Комната все еще выглядела так, как будто принадлежала девочке-подростку — той, которая ждала тут девять лет назад Апекса.
Уитни опустилась на край постели. В ту давно минувшую ночь Алекс должен был прийти через 1аnai. Теперь он поднимется вверх смело по лестнице. И это его право, как мужа.
Однако только это и изменилось. Апекс не любил ее тогда, не любит и теперь. Да, он хочет ее, да, он использует ее — но то же самое было и в прошлом, и это реальность. Горькая, но правда.
У нее сжалось сердце. Она не станет дожидаться его этой ночью. Только не сегодня. Она торопливо скинула одежду и натянула свою ночную рубашку, а затем поспешила в ванную, вымыла руки и лицо, почистила зубы и так торопилась, что не могла отдышаться, забираясь в постель. И как раз вовремя — она услышала, как открывается дверь, когда натягивала на себя одеяло.
Она зажмурилась, стараясь унять колотившееся сердце. Шаги Алекса мягко приблизились к кровати. Она услышала, как он остановился.
— Уитни?
Она не пошевелилась. Спустя мгновенье она услышала слабое шуршание его одежды и поняла, что он раздевается. Когда он пошлепал в ванную, она перевернулась на живот и спрятала лицо в подушку. Почему она не догадалась выключить свет? Лампа рядом с кроватью давала мягкий свет, но было бы лучше, если бы комната была погружена во мрак, тогда Алекс не смог бы увидеть ее лицо.
Постель скрипнула, когда он лег рядом с ней. Он подвинулся к ней, обнял рукой за талию, а потом привлек ее в тепло своего обнаженного тела. На минуту она затаила дыхание. Но потом жар его тела проник в ее плоть, и она вздохнула. Было так приятно в его объятиях, так чудесно чувствовать его руки.
Он снова прошептал ее имя, когда поворачивал ее на спину. Медленно она открыла глаза и посмотрела на него, когда он лег сверху.
— Я знал, что ты не спишь, — сказал он тихо. Она провела по губам кончиком языка.
— По правде говоря, я спала — почти спала. Взгляд его медленно скользнул по ее лицу.
— Ты что, и в самом деле думаешь, что сможешь уснуть, когда это наша первая ночь вместе в твоей постели?
Ледяная рука коснулась ее сердца. «Это не первая наша ночь в моей постели», — подумала она. Он был здесь раньше, обнимал ее…
Уитни отвернулась.
— Алекс, — шепнула она. — Прости. Но я… я ужасно устала.
Он улыбнулся и наклонился к ней.
— Насколько устала? — спросил он, нежно целуя ее в губы.
У нее защемило сердце. Она подумала, что никогда не перестанет любить его. Но то, чего он хотел от нее, не имело ничего общего с любовью. И никогда не имело.
Она закрыла глаза.
— Очень. Все эти долгие перелеты отнимают у меня последние силы.
— Что тебе нужно, — сказал он, и его дыхание коснулось ее щеки, — это глубокий сон всю ночь.
— Именно, Алекс. Пожалуйста… Губы его касались ее уха.
— Чтобы это произошло, тебе нужно полностью расслабиться.
— Я расслабилась. Я…
Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
— Позволь мне успокоить тебя, дорогая, — прошептал он.
Он осыпал ее поцелуями, нежными короткими поцелуями, которые больше предлагали, чем просили. Через некоторое время она вздохнула и губы ее раскрылись.
— Вот так. — Он обвел языком ее губы. — Просто лежи на спине и позволь мне все делать самому.
— Алекс… Алекс… я действительно не думаю…
— Правильно. — Голос его стал хриплым, рука — нежной, когда он стягивал ее ночную рубашку с плеча. — Вот так, дорогая. Не думай ни о чем. Не делай ничего — только оставайся в моих объятиях и плыви по течению.
Губы его были как шелк, когда он касался ими ее шеи. Она издала тихий звук, когда он целовал ее груди, а когда взял в рот сосок, она застонала.
Он взглянул на нее. Лицо его было напряженным, глаза потемнели.
— Вот видишь? — Он улыбнулся. — Не так уж ты и устала, правда?
— Алекс…
Он накрыл рукой ее грудь, потом дотронулся до нее языком, чтобы сжался сосок.
— Не настолько, чтобы отказаться от этого, — прошептал он. Его рука скользнула ей под рубашку и легко гладила ее тело. — Или от этого.
По ней пробежала дрожь.
— Пожалуйста, — бормотала она, — пожалуйста…
— Пожалуйста — что? — Голос его был низким. — Пожалуйста, займись со мной любовью? Этого ты хочешь, Уитни?
— Нет. Я… я… ох! О да. Да… Он приподнялся над ней.
— Обними меня. И прикоснись ко мне. Ты же знаешь, что хочешь этого.
У нее на глазах появились слезы. Именно эти слова говорил он в ту давно минувшую ночь. Как он хорошо ее знает и как ловко пользуется этим. Он всегда знал, как получить от нее то, что хочет. Однажды это были двадцать пять тысяч долларов, которые он выудил у ее отца. Теперь вознаграждение, которого он требовал, было гораздо выше. У него уже есть ранчо Тернеров, имя Тернеров, и скоро… скоро он возьмет ее за руку и посадит за стол напротив себя в доме в Сан-Франциско, и он всегда будет получать от нее все, пока будет этого хотеть, потому что одного его прикосновения достаточно, чтобы она горела словно в огне.
— Уитни, обними меня за шею.
Сморгнув слезы, она подняла руки и крепко обвила их вокруг него с любовью и ненавистью за его власть над ней.
— Пусти меня в себе, — прошептал он, и она повиновалась, вскрикивая от удовольствия, когда он входил в нее, двигаясь под ним при его прикосновении, пока наконец все перестало иметь значение, кроме настоящего момента и мужчины в ее объятиях. Она вскрикнула и приподнялась, чтобы двигаться с ним в унисон. Наконец на пике оргазма она выгнулась и выкрикнула его имя.
«Я люблю тебя, Алекс», — думала она.
— Я так хочу тебя, — прошептал он, и его слова вдребезги разбили ее хрустальные грезы. Она очнулась, очнулась от сладкого забвения, вернулась к реальности, от которой никуда не деться, и теперь неподвижно лежала под ним, в западне земных желаний собственного тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53