Она медленно вошла в комнату в конце коридора. Его кабинет, поняла она, прошлась по комнате, машинально дотронувшись до полированной поверхности орехового письменного стола и покрытого черной кожей массивного кресла, которое стояло за ним. На столе она увидела причудливую металлическую скульптуру, представляющую собой несколько серебряных шариков, подвешенных на тонких серебряных нитях к балансирам. Улыбка осветила ее лицо, она коснулась первого шарика, заставляя двигаться все остальные каждый в своем ритме. Невероятно, но точно такая же игрушка для взрослых стояла на столе в ее офисе в Лос-Анджелесе.
Она вышла из кабинета и пошла в гостиную, где на стеклянных полках стояло собрание маленьких фигурок. Не удивительно, что Алекс посмеялся над примитивными статуэтками Дж. Т., — его коллекция была намного интересней. Уитни узнала некоторые фигурки — терракотовых богинь доколумбовой эпохи, первобытных охотников из слоновой кости и мыльного камня, явно до Всемирного потопа. О происхождении остальных она могла только догадываться — этрусские или римские, а возможно, классические греческие.
Кроме того, там была стереосистема — сложный агрегат из аудиоаппаратуры и микрофонов, который стоял на полках вместе с кассетами и компакт-дисками. Она улыбнулась, когда увидела, что его музыкальные вкусы распространялись от Майлза Дэвисатти «Роллинг Стоунз» до Верди и Дебюсси. Когда они разговаривали о музыке много лет назад, выяснилось, что музыкальные вкусы Алекса были еще более эклектичные, чем ее собственные.
«По крайней мере в этом отношении он был честен», — подумала она, вынимая из футляра диск «Четыре времени года». Он не лгал, чтобы пустить пыль в глаза впечатлительной молоденькой девчонке. И отчего-то ей это было приятно.
Она поставила диск в проигрыватель и нажала кнопку. Ласковые звуки Вивальди заполнили пространство, и она снова вышла в холл.
Кухня была без единого пятнышка и оборудована всевозможными приспособлениями и аппаратами. Уитни заглянула в холодильник. Да, экономка точно побывала тут. Готовит ему эта женщина или он заказывает обеды? — подумала она. Уитни улыбнулась: если в этом доме и была комната, не носившая на себе отпечатка мужчины, то это кухня.
Подойдя к лестнице, она заколебалась, а потом, поглубже вздохнув для храбрости, пошла наверх. Она уже все осмотрела на нижнем этаже, уговаривала себя Уитни, она просто быстренько заглянет в верхние комнаты и тут же спустится в кабинет, найдет что-нибудь почитать и устроится в кресле в гостиной ждать Алекса.
Наверху было всего две спальни. Одна, сразу было видно, служила комнатой для гостей. Другая принадлежала Алексу.
Она долго стояла в дверях, потом наконец медленно переступила порог, остановилась и позволила тишине комнаты окружить себя.
Пол был натерт до блеска, и по нему разбросаны пледы индейцев навахо. На кровать королевских размеров тоже было наброшено покрывало из пледов. Она смущенно отвела глаза.
На створках встроенных шкафов ничего не было. На стенах тоже не висело ни одной картины, и даже фотографий.
Это была приятная, но совершенно безликая комната. В такой комнате надолго не остаются. Взгляд ее вернулся к постели. Трудно было представить в ней женщину, хотя за эти годы их тут перебывало немало. Алекс — зрелый мужчина и очень привлекательный, он…
— Уитни?
У нее оборвалось сердце. Она резко обернулась — он стоял на последней ступеньке и наблюдал за ней.
— Алекс! — Она нервно засмеялась и приложила руку к груди. — Боже мой, ты перепугал меня до смерти. — Она сглотнула. — Я просто… я просто осматривала дом. Ты сказал, чтобы я чувствовала себя как до… А что ты тут делаешь? Я думала, твоя встреча продлится долго.
Он пожал плечами и подошел к ней поближе.
— Я ее отложил.
У нее перехватило дыхание, когда он задел ее, проходя в комнату.
— Отложил? — повторила она. Когда он был тут, спальня[ больше не казалась ей безликой.
Он снял пиджак и повесил его на стул.
— Да. Оказалось, что я не могу сосредоточиться на делах.
Наступило неловкое молчание, и она нервно хихикнула.
— Ну, кто бы смог? Полет был долгим и…
— Дело тут вовсе не в полете.
Она снова взглянула на него. На щеке у него заходил желвак, и было слышно, как громко и часто билось сердце.
— Алекс…
— Все мои мысли были в этом доме.
Он с трудом проглотил ком, глаза его потемнели. Стали такими темными…
— Ну… — выдавила она. — Ну, неудивительно. Это… это… прекрасный дом.
Он слегка улыбнулся.
— Я рад, что он тебе понравился.
— Разве он может кому-нибудь не понравиться? — Она начала болтать, как дурочка, и никак не могла остановиться. На ранчо они оставались наедине тысячу раз. Но теперь было по-другому. Он был другим. Казалось… казалось, что он…
— Уитни…
Голос был низким, слегка хрипловатым, от его звука дрожь пробежала по ее позвоночнику, и она непроизвольно отступила на шаг.
— Может… может быть, тебе чего-нибудь принести? — спросила она. — Кофе? Или… или чего-то выпить. Я заметила столик с напитками в гостиной.
— Уитни, нам нужно поговорить.
— Водка, — выпалила она на одном дыхании. — «Столичная», «Кристалл». Правильно?
Губы его растянулись в улыбке.
— Почему ты предлагаешь мне это сейчас?
— Ну, разве… разве ты не это пил? — Но, еще не задав этого вопроса, она уже знала ответ. Они обедали вместе вот уже больше месяца. Она видела, что Алекс пил вино, время от времени скотч или бурбон, но он никогда не спрашивал «Столичной» с того самого раза.
Он улыбнулся, прочитав ее мысли.
— Да, — сказал он тихо, — все правильно. Я пил только ее в тот вечер, когда ты и твой отец пригласили меня на обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53