Его руки мешали ей сосредоточиться, делали невозможными любые возражения. Нет, она не забудет. Но она простит. Уитни вздохнула и ответила ему робкой улыбкой.
Она ожидала увидеть его ответную улыбку. Но вместо этого…
— Черт возьми, почему бы нет? Это приятная сделка. Папочка получает свой заем. А Уитни получает удовольствие.
Она остолбенела. Глаза ее расширились, лицо побледнело. Несколько секунд она смотрела на него не отрываясь, а потом размахнулась и ударила по лицу с такой силой, что голова его откинулась назад.
Наступила тишина, нарушаемая только ударами волн о нос яхты.
— Как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне? — Голос ее дрожал.
— Похоже, единственный, кто от этой сделки не получил ничего, — это я. — Губы его скривились. — Или же ты всерьез думаешь, что достаточно тебе забраться ко мне в постель — и я забуду, что меня провели, как мальчишку?
— Ты еще пожалеешь об этом, Алекс. Потому что все, что ты сейчас сказал…
— Помнишь, Уитни, я рассказывал тебе об игре в покер? Всегда за столом находится парень, который поджидает простофилю, решившего, что у него в руках все козыри. — Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. — И вот теперь ты и Дж. Т. повышаете ставки, а я — с козырями, которые разобьют вас в пух и прах.
Она подняла голову.
— Мне нет до этого дела. Он холодно 'ухмыльнулся.
— Позволь мне разъяснить это тебе, любовь моя. Когда твой папочка придет ко мне за денежками, я пошлю его ко всем чертям.
— Меня это не удивляет. Если вспомнить о том, что произошло девять лет назад…
— Считай, что я потерял память. — Зубы его блеснули в быстрой улыбке. — В этом что-то есть, если ты в состоянии меня понять.
— Да. Ты не смог устоять против того, чтобы не отыграться на нас. Знаешь, ты не скажешь ничего нового, о чем бы я сама не догадалась.
— Тут дело несколько иного рода. Черт, мне просто хотелось посмотреть, как высоко вы с Дж. Т. поднимете ставки. — Он осклабился. — И сейчас я знаю. Нет большей жертвы. Если ставкой является первый ребенок из рода Тернеров — пусть будет так.
Уитни окаменела.
— Так вот что ты задумал!
— Какая, черт возьми, разница, что я думаю? Тернеры могут быть нищими, но имя все еще имеет некоторый вес.
Она зажала уши.
— Я… я не желаю все это выслушивать
— Я полагаю, что в некотором роде это смешно. Я хочу сказать, это что-то вроде двойного креста. Тернеры, perre etfille (отец и дочь), вознамерились воспользоваться всем, на что этот простофиля способен. — Рука сжалась сильнее. — И им так и не пришло в голову, что простачок-то решил отплатить им той же монетой.
— . Пожалуйста, Алекс. — Голос ее дрожал, она с трудом переводила дыхание. — Я умоляю тебя, не надо больше.
— Как я могу упустить такую возможность? Конечно, Дж. Т. — у моих ног. И удар был впечатляющим. Я хотел обосноваться на островах вот уже пару лет, а что может этому помочь лучше, чем имя Тернеров?
— Имя Тернеров? Зачем оно тебе? Алекс небрежно повел плечами.
— Жители материков не понимают, какое это закрытое общество. Как ваши люди называют высший класс? Ali'f! Дьявол, я никогда бы не смог конкурировать с таким разряженным слоем общества. Но когда ты рядом со мной, Сезам откроет его для меня.
Уитни покачала головой.
— Нет; — прошептала она.
Алекс протянул руку и слегка провел пальцами по ее щеке.
— И кроме того, дополнительное вознаграждение — иметь драгоценную доченьку Дж. Т. в собственной постели. — Он засмеялся. — Ну, почти в постели. Ведь мы уже все уладили.
От его слов она похолодела, словно сердце сдавила ледяная рука. Ей хотелось бы измолотить его кулаками, расцарапать ногтями его лицо. И одновременно хотелось разразиться неудержимыми рыданиями, броситься к нему в объятия и умолять его сказать, что все это — неправда.
Но, к сожалению, это правда. Одного взгляда в его холодные светлые глаза было достаточно, чтобы убедиться в этом.
Ей оставалось только спасать свою гордость. Она надеялась, что воспитание в семье Тернеров теперь поможет ей, и собрала все свое достоинство, которым гордились ее предки.
— Нет, — сказала она холодно. — Боюсь, что мы ничего не уладили. — Она вырвала свою руку и сделала шаг назад. — И если уж я проиграла, зачем же платить?
Лицо его потемнело.
— Я купил тебя, — процедил он ледяным шепотом. — И черт подери, я собираюсь получить то, за что заплатил.
Уитни сглотнула. В пересохшем горле стоял кислый привкус страха. Но она понимала, что ей любым способом нужно выстоять, если она хочет освободиться от этого ночного кошмара.
— Ты что, собираешься изнасиловать меня? — Ее голос был полон презрения. — Потому что только так ты можешь овладеть мною.
Алекс шагнул к ней.
— Тебе бы этого хотелось, не так ли? — прошипел он. — Разрази меня гром, это только лишний раз докажет, что я — то самое животное, которым ты меня всегда считала.
Уитни высоко подняла голову.
— Прощай, Алекс.
Она развернулась и пошла к выходу. Она надеялась, что он даст ей уйти, но на полпути к дверям его голос ударил ее словно хлыстом:
— Уитни! Куда, черт побери, ты собралась? Она замерла.
— Домой.
Он рассмеялся.
— Ты дома, любовь моя. «Куда иголка, туда и нитка», помнишь?
— Не смеши меня, — сказала она, медленно оборачиваясь. — Этот брак — сплошной фарс.
— Люди питают слабость к своим деньгам, Уитни. Они готовы вкладывать их в очень рискованные предприятия — пока тот, кто принимает вложения, является душой общества.
— Что это значит? Губы его сжались.
— Это значит, что я не собираюсь объяснять моим сослуживцам и клиентам, почему мой брак распался меньше чем за двадцать четыре часа. Ты — моя жена. И ты останешься моей женой столько, сколько я сочту нужным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53