Дверь с шумом захлопнулась за ней, она вбежала в темную ванную и нагнулась над унитазом.
Прошло много времени, прежде чем Уитни распрямилась и включила свет. Она вгляделась в зеркало, моргая, и резкий флуоресцентный свет осветил ее бледное лицо и широко открытые испуганные глаза. Потом она перевела взгляд на губы, все еще припухшие от поцелуя Алекса, и медленно дотронулась до них дрожавшей, как в лихорадке, рукой.
Ее глаза наполнились слезами. Девять лет назад Алекс Барон жестоко обманул ее. Он использовал ее, пока она была ему нужна, а потом бросил, и она его возненавидела.
Но сегодня он заключил ее в свои объятия, и мир превратился на какое-то волшебное мгновенье в страну радости и счастья.
Как такое может быть? Как?!
Уитни медленно отвернулась от зеркала и выключила свет. Темнота окутала ее.
— Пожалуйста, — обратилась она к тому древнему tiki, который, может быть, еще смотрел сверху на этот островной рай. — Пожалуйста, помоги мне.
Ответом ей было молчание. Все, что она смогла расслышать, — это удары ее сердца в глубокой тишине полинезийской ночи.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Уитни не привыкла залеживаться в постели. Еще ребенком она с нетерпением ждала начала дня: кони и жеребята в загонах с раннего утра ждали людей, особенно тех, у кого в карманах были морковки.
Когда она повзрослела, спать допоздна стало непозволительной роскошью. Ее ежедневные дела, связанные с общественным питанием, требовали, чтобы с рассветом она уже была на рынке и выбирала самые свежие продукты, лучшее мясо и рыбу.
Вот почему ей было особенно трудно притворяться спящей на следующее утро, когда Перл тихонько постучала в дверь ее комнаты. Она лежала не шевелясь, делая вид, что не слышит тихих шагов женщины и легкого позвякивания серебряных приборов, когда на столике рядом с дверью в lanai ставили ее утренний кофе.
Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-нибудь знал, что она проснулась, ведь Перл может передать ей пожелание отца присоединиться к нему и Алексу — а Уитни была совершенно не расположена к этому.
Она выполнила свою миссию — встретилась с Алексом Бароном, и если не пала ниц к его ногам, то сделала еще хуже, выставив себя дурочкой, когда позволила себя обнять и поцеловать.
Но не это самое ужасное. Алекс застал ее врасплох, и в одно мгновенье случилось то, чего он добивался весь вечер. Он решил унизить ее, и ему это удалось. Все, на что она могла теперь надеяться, — это то, что его месть была достаточно сладкой, чтобы отец получил заем, который ему был так нужен.
Вздохнув, Уитни откинула одеяло и встала с постели. Она пришла к выводу, что от нее уже ничего не зависит. Завтра в это время она возвратится назад в Лос-Анджелес к жизни, которую она создала там для себя.
Это была хорошая жизнь, приносившая ей радость, и всем этим она странным образом была обязана Алексу. Если бы он не появился тогда, она могла бы остаться на ранчо навсегда, разрываясь между собственными желаниями и долгом, обязывающим ее соответствовать положению дочери Дж. Т. Тернера.
Горькая усмешка коснулась ее губ, когда она наливала себе кофе. Это, возможно, был единственный «положительный» поступок, который когда-либо совершал Алекс Барон, но он об этом не догадывался.
Чтобы оттянуть время, она приняла душ и неторопливо оделась, но стрелки на часах словно остановились, и она продолжала метаться по своей комнате, как тигр в клетке. Неужели он так и не соберется уезжать? Наконец в начале одиннадцатого низко над домом застрекотал вертолет.
«Прощай, Алекс!» — вздохнула она с облегчением, вышла из комнаты и стала спускаться по ступенькам.
Она удивилась, когда обнаружила отца все еще сидящим за столом с газетой, разложенной перед ним, и чашкой кофе в руке. Она была почти уверена, что он улетел с Алексом, чтобы заняться переводом сумм в банке для получения ссуды.
Оторвавшись от газеты, отец доброжелательно улыбнулся.
— Уитни, моя дорогая! Доброе утро! Как ты спала? Надеюсь, хорошо?
Она не спала почти всю ночь, но ей не хотелось говорить об этом. Поэтому она вежливо улыбнулась и подошла к буфету налить себе стакан свежего ананасового сока.
— Отлично, спасибо. — Она села напротив отца и развернула салфетку. — А как твои дела?
Отец сложил газету и отложил ее в сторону.
— Очень хорошо, — сказал он искренне. — Действительно очень хорошо.
Уитни с облегчением вздохнула.
— Значит, Алекс согласен дать заем? После секундной паузы Дж. Т. ответил:
— Мы почти пришли к соглашению. Осталось выяснить некоторые детали.
— Ну и слава Богу. Мне хотелось знать… я подумала, что могут возникнуть какие-нибудь трудности.
Мохнатые брови Дж. Т. взмыли вверх.
— С чего ты взяла?
— Не знаю, просто показалось, и все. Я имела в виду, что обед прошел не так гладко, как ты надеялся.
Отец добавил сахару себе в чашку и яростно начал размешивать.
— Я считаю, он прошел нормально, учитывая все обстоятельства. Кажется, Барону было наплевать на твои шпильки, как ты ни старалась его задеть. На самом деле…
Уитни поставила стакан с соком.
— Я старалась его задеть? Ну ты даешь, отец. Да этот человек просто потешался над нами весь вечер. Мы с тобой ангелы по сравнению с ним. И я ни капли не сомневаюсь, что ты понял это.
— Единственное, что я понял, — сказал отец примирительно, — это то, что мы решили победить его — и мы победили.
Уитни поморщилась.
— Ты хочешь сказать, что мы решили сдаться на милость победителя. А все остальное — разговоры, чтобы произвести на него впечатление и напомнить, что мы — Тернеры, а он — нет…
Дж. Т. пожал плечами.
— Что хотели, то и сделали.
— Прости, если я чего-то не понимаю, папа, но вчера вечером нам не следовало сидеть с ним за одним столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53