Простите, что я так разглядывала вас, — я пыталась вспомнить, где я вас видела раньше.
Она услышала, как ее отец хмыкнул, увидела, как брови Барона поднялись от удивления.
«Один — ноль в мою пользу», — подумала мрачно Уитни, протягивая ему руку.
Слабая улыбка проскользнула по его губам.
— Правда? — Его пальцы сомкнулись вокруг ее руки, сильные и холодные.
Она смешалась, но только на секунду. Он улыбался, но глаза оставались холодными. «Не так грубо, — казалось, говорил он. — Я тебя раскусил».
Нет, не раскусил. Вечер только начался. И чем дольше он продлится, тем больше она наберет очков в свою пользу — и тем слаще будет победа.
Уитни тряхнула головой так, что волосы рассыпались у нее по плечам.
— Вы мне кажетесь знакомым, — сказала она мягко, слегка нахмурив лоб. Его рука все еще сжимала ее руку, и довольно сильно, так что ей стало неудобно. — Ну, конечно, это было так давно. — Она посмотрела на отца. — Сколько, ты говоришь, прошло лет с тех пор, как мистер Барон работал у нас, папа? Девять? Десять?
Дж. Т. воззрился на нее в полном замешательстве.
— Девять, — сказал он с ударением. — Ты ведь, конечно, помнишь, Уитни?
Она пожала плечами.
— Боюсь, что нет. Барон выдавил улыбку.
— Неужели?
— За это время на ранчо сменилось так много работников… — Она ослепительно улыбнулась ему. — Прошу извинения. Но я уверена, что к концу обеда я вас обязательно вспомню.
Его улыбка изменилась, превратившись в нечто такое, от чего у нее по спине поползли мурашки.
— Вы обязательно вспомните, мисс Тернер. Обязательно.
Она пристально посмотрела на него, пытаясь прочесть его мысли под холодной маской, но глаза Барона были непроницаемым стеклом, темным и ничего не выражающим. «Изобрази раскаянье, хотя бы немножко», — сказала она себе, но что-то в том, как он смотрел на нее, заставило ее напрячься.
— Увидим, — сказала она, и ее голос был таким же тихим и холодным, как его.
— Уитни! — В голосе отца звенела ярость. Он шагнул к ней, его лицо горело, а в глазах было гневное предупреждение.
Она улыбнулась.
— Да, папа?
— Мне бы хотелось поговорить с тобой минутку. — Улыбка, которую он подарил своему гостю, была натянутой. — Мне пришло в голову, что я никогда прежде не спрашивал свою дочь, какие вина она предпочитает. Извините, мы на минутку.
Рука Александра Барона снова сжала ее руку и наконец отпустила.
— Конечно, — сказал он. — Мне бы хотелось помыть руки, с вашего позволения.
— Да, пожалуйста. Прямо по коридору, направо. — Улыбка Дж. Т. ^испарилась, как только Барон исчез в коридоре. — Черт побери, Уитни, — прошипел он, — что ты пытаешься сделать?
— Только то, о чем ты просил меня, папа, — сказала она спокойно. — Я просто напомнила нашему гостю, что он тут — лишний.
— Но он — не лишний, — сурово возразил отец. — Я думал, что ты поняла, Уитни. Он — единственная моя надежда. Мне нужно…
— …его деньги. Да, ты говорил. Но ты также намерен был показать ему, что никакие деньги в мире не смогут сделать его равным Тернерам.
Дж. Т. недовольно скривился.
— Я хотел, чтобы это был лишь тонкий намек, ей Богу. Если ты и дальше будешь тыкать его носом, он может встать и уйти — а что прикажешь мне тогда делать?
Уитни подняла подбородок.
— Если ты ожидая, что я паду ниц, папа…
— Я ожидал, что ты будешь думать головой, — отрезал отец. — Я ожидал, что ты будешь обходиться с ним вежливо, даже если это тебе нелегко.
— Нелегко? — Уитни пошевелила плечом, чтобы освободиться от руки отца. — Это, черт побери, почти невозможно. Ты меня не уговоришь. Этот человек не имеет никакого права находиться здесь.
— Надеюсь, что не заставил себя долго ждать?
Уитни резко повернулась. Александр Барон бесшумно подошел сзади. Его губы растянулись в притворной улыбке. На секунду она подумала, что он просто смеется.
— Простите, — сказал он вежливо, переводя взгляд с отца на дочь, — Я прервал вас? — Его улыбка стала еще шире, как у кота.
— В чем дело, Уитни? В чем вашему отцу трудно уговорить вас?
Она уставилась на него.
— Уговорить меня?..
— Относительно вин. — Их глаза встретились, и ни один не отводил взгляда. — На вашем месте я прислушался бы к вашему отцу, Уитни, — если БЫ не хотите, чтобы все кончилось, даже не начавшись.
Ее отец прокашлялся.
— Барон, она не имела в виду… Александр Барон тихо рассмеялся.
— Конечно, имела. Ни одна хозяйка не согласится, чтобы тщательно распланированный обед начался неудачно. Разве не так, Уитни?
Уитни глубоко вздохнула. Дюжина резких ответов вертелась у нее в голове. Он играет с ними обоими, играет на их нервах, вкладывая в слова двойной смысл, и она хотела показать ему, что в этой игре ему не победить.
Но язык, казалось, прилип к небу. Ей нужно было как-то прервать молчание, сделать что-то со страхом, который она прочла в глазах отца, и с холодностью в глазах Барона; и еще ей нужно было что-то сделать, что-то такое, чему она не осмелилась дать определение.
— Мистер Барон, — сказала она наконец, и он покачал головой.
— Алекс. — Его тон не оставлял места для компромиссов.
— Алекс, — повторила она, но оказалось, что сказать ей больше нечего. Через мгновенье он улыбнулся и взял ее под руку.
— Не пойти ли нам к столу? — предложил он. И не успела Уитни ничего предпринять, как ее уже вели к ее собственному столу.
— Как сегодня дела на рынке? — услышала она вопрос отца и вежливый ответ Барона.
И все время, пока длился обед, потом за кофе и ликерами единственное, о чем думала Уитни, так это о том, что Александр Барон не играл в ту игру, которую ему предложили.
Игра, в которую он играл, была его собственной.
И ее правила знал только он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53