— Идиот!.. — швырнула телефон на постель. — Вот идиот на мою голову!!!
В дверном проеме возникла Катина мать. Прямой спиной, недоуменным молчанием она напоминала статую.
— Что, мама? — раздраженно спросила Катя.
— Ты кричала на весь дом. Кто это был?
— Один идиот!
Мать тяжело вздохнула и спросила почти трагически:
— Игорь?
— Как ты догадалась? — оживилась Катя и тут же сникла, сообразив, что Игорь не может слышать столь удачной реплики.
— Он — отец твоего ребенка… — укоризненно заметила мать.
— Слава богу, ребенок нормальный. Катя встала, подхватив со стула халат.
— Кроме того, — добавила мать, — он твой первый мужчина.
Катя сморщилась, как будто глотнула чего-то горького.
— Мама, умоляю! — простонала она. — Меня сейчас стошнит!
Но мать была непреклонна:
— Первый мужчина — это на всю жизнь.
— Вот почему меня тошнит по жизни!.. — опять сострила Катя вхолостую (Игорь ведь не слышал!) и, запахнув халат, пошла на кухню.
— Ты не уважаешь себя, — крикнула мать ей вслед.
— Конечно, нет. Зато я уважаю тебя. С твоими ветхозаветными принципами. И вот результат!
— Какой результат?
— Полное одиночество, мама! — с яростью ответила Катя и замолчала, удивившись собственному ответу.
Наливая себе чаю, Катя размышляла о том, какую глупость может сморозить умный человек, если его разбудить с утра, а потом прочесть ему лекцию об отношениях полов… Конечно, она не была одинока и не считала себя таковой… Сын, подруги, любимая работа… близкий друг — Кирилл… Возможно, Кирилл был не самым лучшим вариантом: их отношения осложнялись тем, что он — продюсер. Он всегда следил за тем, чтобы их встречи оставались незамеченными для посторонних глаз. Слухов и сплетен боялся как огня, иногда доходя до болезненной мнительности. Они никогда не бывали друг у друга дома, хотя Катя ничего не имела против того, чтобы познакомить его с домашними. Не то, чтобы у нее были матримониальные планы на его счет, — нет, но свидания в третьеразрядных гостиницах, где Кирилла никто не узнает, поездки за город на такси вместо персональной машины с водителем, — все это несколько раздражало Катю. Они оба были свободны, а Катя, к тому же, и независима, потому ей казалось странным, что Кирилл так старательно шифрует их отношения. Порой это походило на глупую игру. Но, во-первых, на данный момент у Кати не было альтернативы, Bq-вторых, она была слишком увлечена своим проектом, чтобы задуматься об альтернативе, в-третьих, она и Кирилл занимались одним делом и в ключевых вопросах понимали друг друга с полуслова. В кухню вошла мать.
— Катя, — сказала она другим тоном — почти мягко, — я не спрашиваю, есть ли у тебя связи с мужчинами…
— Ну что ты, мама, — отозвалась Катя, — как можно… — и глотнула чаю.
— Но любая полноценная женщина должна стремиться к созданию семьи…
Чашка со стуком опустилась на стол.
— Господи, — прошептала Катя, — раннее утро, а ощущение, будто я всю ночь таскала камни…
В глубине квартиры хлопнула дверь — это проснулся Денис.
— Всем привет! — сказал он, проходя мимо кухни в ванную.
Увидев его заспанное, но уже веселое лицо, обе женщины отозвались хором:
— Привет…
И наступило перемирие.
Мать занялась сырниками для внука. Катя — собой, и уже через час, красивая, легкая, почти блистательная она шагала по коридору Останкино.
Встречные здоровались с ней — тепло, даже слишком тепло, что несколько удивило Катю.
Редактор из спортивного вещания показал ей большой палец.
— В смысле?.. — уточнила Катя. — Дивно хороша?..
— Хорошее не бывает!.. — с энтузиазмом ответил редактор, хотя прежде ограничивался лишь кивком головы. — Поздравляю.
— С чем?..
— Ладно тебе! — усмехнулся он и свернул в мужской туалет.
Пожав плечами, Катя направилась дальше — к кабинету Кирилла.
В приемной царила какая-то суета. На столе секретарши в беспорядке валялись папки. У самой секретарши — вышколенной длинноногой девицы — было растерянное лицо, красные пятна на щеках…
— Где он? — спросила Катя. — У себя?
— Кто? — уточнила секретарша. Катя удивленно хмыкнула:
— Ну, кто? Шеф твой.
Катя не любила эту девицу — безусловно, хорошенькую. Может быть, потому и не любила. А, возможно, причина была в другом: в бесшумной поступи, вкрадчивом лепете, всегда потупленных глазках — про себя Катя называла ее змеей в шоколаде. «Наверное, по мозгам от шефа получила», — подумала Катя и улыбнулась секретарше:
— Ну? У себя?
— Он у себя… — сдавленно ответила секретарша. — Да…
Катя толкнула дверь и вошла в кабинет.
На столе у Кирилла тоже лежали груды папок. Дверцы шкафа были открыты.
— Привет, — сказала Катя и, не дожидаясь ответа, направилась к столу.
Кирилл поднял голову и внимательно, молча следил за тем, как Катя бросает сумку на стол, как усаживается в кресло.
— Чем обязан?.. — спросил он холодно.
— Что это ты так официально? — удивилась Катя. — Здесь же никого нет… Или кто-то прячется под столом?
Кирилл ничего не ответил.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Нет! Что ты! — воскликнул Кирилл. — Все прекрасно!
И Катя поняла, что и в самом деле что-то случилось, но Кирилл, как всегда, шифруется.
— Не хочешь — не говори. — Она пожала плечами. — Я — по делу.
— Да?
— Тебе не кажется, что финансирование моего проекта должно было начаться вчера?
— Правда? — мгновенно отозвался Кирилл. — Ну, значит, начнется!
— Когда?
— Вчера!
— Я серьезно, — заметила Катя.
— И я серьезно!.. Как скажешь! Ты ведь теперь хозяйка положения!
Катя вгляделась в его лицо и вдруг заметила ярость в его глазах, побелевшие от бешенства губы.
— Да что случилось, я не понимаю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57