За 3200 долларов он был готов расстараться.
Однако привратник сказал:
– Мисс Спаулдинг скоро спустится.
«Скоро» растянулось на двадцать минут, в течение которых Ли сидел в лимузине, а раздражение его нарастало до такой степени, что он уже был готов приказать водителю везти его домой. Благотворительность имела свои пределы. И как раз тогда, когда Ли их достиг, Франческа величаво вышла из подъезда – ее выход невозможно было пропустить, поскольку она набросила шиншилловую шубку на нечто облегающее, с низким декольте и из белого шелка, с плиссированной юбкой до пят.
Ли выскочил, чтобы ее встретить. Несмотря на недовольство, он невольно одарил ее восхищенным взглядом. Она тоже замерла на миг, оценивая его внешность – темно-серый костюм от Севиля Роу, брусничный галстук, английские ботинки ручной работы.
Прежде чем кто-то из них успел вымолвить слово, сверкнула вспышка. И теперь Ли заметил молодого человека с несколькими фотоаппаратами, свисающими с шеи, который вышел вслед за Франческой из здания.
– Пошли, – сказал Ли, быстро потянув Франческу к машине. – Сбежим от этого типа.
Она выдернула руку.
– Но ведь это Бак Лансинг, – сказала она, – мой личный фотограф. Я велела ему сделать это для предания гласности. Бак поедет с нами.
И, не дожидаясь согласия Ли, она и фотограф уселись на заднее сиденье автомобиля.
Ли задержался на тротуаре. Его не обрадовали ни перспектива видеть свое изображение по всему городу, ни приятель Франчески. И это определенно не входило в условия их соглашения. Он прикидывал, не послать ли их вдвоем в ресторан в этой машине, а сам он возьмет такси и поедет домой. Да и в госпиталь он мог послать свой собственный чек на 3200 долларов; эта сумма показалась ему внезапно незначительной, коли речь шла о том, чтобы выпутаться из этой ситуации.
– Ох, да поехали. Франческа подтолкнула его к открытой дверце. – Это просто на всякий случай, понятно? Садитесь, Стоун, и не будьте таким нелепым, старомодным букой-бякой.
Это помогло. Ему неоднократно говорили разные женщины, в основном бывшие любовницы, что у него есть склонность принимать себя слишком всерьез. Он тоже сел сзади, не обращая внимания на то, что фотограф оказался зажатым между ним и Франческой.
В «Ле Сирк», где он заказал столик, Ли послушно позировал для дюжины фотоснимков и великодушно изменил заказ: вместо двухместного – трехместный стол. Вообще-то, общество Бака Лансинга начинало радовать его все больше, чего не скажешь о Франческе. Ведь фотограф не делал какую-то там легкомысленную работу в области моды, а был в свое время во Вьетнаме и обслуживал Белый дом при Джонсоне. Они обменивались разными историями, в то время как Франческа сидела молча, полностью занятая едой.
Было всего лишь начало одиннадцатого, когда они вышли из ресторана. Сидя в машине, Ли спросил, памятуя, что должен угождать ей в этот вечер:
– Что теперь? Не хотите ли потанцевать? Франческа одобрительно улыбнулась, словно Ли наконец попал в точку и угадал главную цель этого дорогого вечера.
– Да, – ответила она. – Но на этот раз я выбираю место, сама.
Она наклонилась вперед и, когда водитель отодвинул стеклянную перегородку, произнесла что-то так тихо, что Ли не смог расслышать, куда она велела ехать.
Ли подозрительно оглядел темную улицу, когда машина остановилась перед темным зданием, похожим на фабричное.
– Что это такое?
– Забегаловка, – ответила Франческа.
Будучи сам коллекционером произведений искусства, Ли знал имя Самсона Лава и слышал про его Забегаловку для избранных, наполовину студию, наполовину увеселительное заведение. Но его так же мало интересовала перспектива все это увидеть, как и «поп арт». Он предпочитал импрессионизм – и нормальную психику.
Однако Бак ждал со своими фотоаппаратами, и, очевидно, это было местом, наиболее выгодным для рекламы Франчески и ее спонсоров. И он потащился вслед за ней.
Его наихудшие опасения подтвердились, когда они поднялись наверх. В уши ударил звуковой вал, оглушительный, как артподготовка, которую он не раз слышал во Вьетнаме. А воздух был таким густым от дыма марихуаны, что даже если просто глубоко дышать, то можно было тоже заработать контактное опьянение.
Франческа, очевидно, все тут знала, потому что отказалась расстаться со своей шиншиллой, когда пришло время снимать пальто, пока не встретила человека но имени Эдди.
– Отнести вот это в дальнюю кладовую, – приказала она парню, мигая Ли, чтобы тот дал ему денег. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь из Самсоновых напарников по играм заиграли мои меха от Фенди.
– Ты хочешь сказать, что здесь не очень-то церемонятся с частной собственностью? – насмешливо поинтересовался Ли.
Ее ответом был сумрачный взгляд, который пресек все его дальнейшие попытки поддразнить.
– Давай начнем, – сказала она Лансингу.
Хотя Забегаловка была буквально набита людьми и Самсона Лава нигде не было видно, он материализовался, едва лишь Бак начал делать снимки Франчески и Ли; казалось, будто он узнал об их появлении при помощи персональной радарной системы. Вероятно, о съемках было условлено заранее, потому что он поцеловал Франческу и потискал за плечи Бака.
Франческа начала всячески льстить художнику.
– Как мне нравится, что на тебе всегда надето что-то эдакое, особое, – сказала она, указывая на шелковую с кружевами рубашку Самсона. – А еще ты абсолютный ангел, что позволил нам это сделать.
– В задницу ангела. Разве эта паршивая компания, в которой ты работаешь, не обещала купить две моих работы для своих офисов? А еще я хочу получить от тебя причитающийся мне фунт плоти, Френки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164