Гарриган улыбнулся ей в ответ. Вилли насторожилась. Больше всего на свете она не доверяла его хорошему юмору.
– Да нет, Вилли, все намного проще, чем вы думаете. Я просто хочу показать вам, как в нашей фирме ценят ваш талант и умение. Так что будьте добры, найдите время, чтобы посетить наш вечер.
– Ну что ж, я постараюсь, – ответила Вилли и вышла из кабинета Гарригана.
Не успела она как следует подумать о том, что у Гарригана на уме, как секретарша сообщила ей, что звонит мистер Ник Росситер – тот самый Ник Росситер, который написал массу неприятных слов в адрес ее клиента.
Она подняла трубку.
– Вы знаете, с кем говорите? – спросил мягкий глубокий голос.
– Еще бы. Вы тот самый человек, который сделал моего клиента притчей во языцех?
Смех Росситера был громким и искренним.
– Я очень польщен тем, что так высоко оценили мой скромный талант, но особенно меня поразило поведение Маддена после выхода статьи. Я понял, что ему самому до такого не додуматься. Ну что ж, вы победили. И как снисходительный победитель вы просто обязаны дать мне интервью.
– У меня совершенно нет времени, – принципиально ответила Вилли.
– Тогда я просто поселюсь под вашей дверью, – заявил ей Ник. – Я буду по крохам собирать ваше время.
Десять минут, когда вы закурите, пять, когда будете причесываться...
Вилли начала злиться на себя за пустую болтовню с этим человеком.
– Я не курю, мистер Росситер, и предпочитаю расчесывать свои волосы без свидетелей. Но мне стало интересно. О чем это вы собираетесь говорить со мной?
– На любую тему, которую вы сами выберете. Мое перо только и ждет ваших приказаний.
Вилли перелистала свой календарь. Если она воспользуется предложением Росситера, то сможет остановить всякого рода сплетни о ней в прессе и открыто выступить в печати. Ну что ж, это как нельзя кстати, подумала она и ответила:
– Хорошо. С человеком, который признал свою вину... я согласна поговорить. Только это может быть или завтра, или же через пару недель, не раньше.
– Я очень признателен вам за то, что вы смилостивились над побежденным. Много хлопот я вам не причиню.
Вилли подумала про себя: "Мы побеседуем, а что касается хлопот, я сама о них позабочусь".
Нику не хотелось откладывать их встречу в долгий ящик.
– Тогда завтра? Как насчет ленча в "Лайонс хед", он находится на...
– Я знаю, где это, – перебила Вилли. – Завтра, в. двенадцать тридцать увидимся там.
Разумеется, он должен был выбрать "Лайонс хед", подумала она. Это место в Виллидж было известно и любимо писателями и журналистами.
Вилли сидела в одном из роскошных кожаных кресел в кабинете Гарригана и приглядывалась к мужчине, который мог стать ее следующим клиентом. Харви Сильверстен был примерно такого же возраста, как и ее шеф Гарриган, но на этом их сходство и заканчивалось. В отличие от Гарригана, облаченного в темный шерстяной пиджак, клиент был одет в кричащий итальянский костюм, что выразительно говорило о его вкусах и стиле. Он не понравился Вилли с первого взгляда. Но, как часто любил повторять Гарриган, "если бы мы работали только с клиентами, которые нам нравятся, то давно уже очутились бы на улице".
Вилли слушала Гарригана, который объяснял суть дела. Клиент оказался директором корпорации, занимающейся производством и продажей вин, как на внутреннем рынке, так и в Европе.
– Я помогаю Харви в покупке итальянского виноградника, – говорил Гарриган. – Переговоры закончатся через пару дней, и я сказал ему, что вы лучше, чем кто-либо, справитесь с оформлением итоговых документов и организуете подписание всех необходимых бумаг.
Вилли взглянула на Харви, который, по всей видимости, был не в восторге от ее кандидатуры.
Вероятно, Френсис поймал рыбку, которую можно изжарить, думала она, и теперь он пытается внушить этому малому благосклонность к ней.
Достаточно уверенный в себе, Харви спросил:
– С какими клиентами вам приходилось работать? – Он говорил таким тоном, как будто просил продавщицу показать ему какую-то безделушку.
Вилли бросила взгляд на Гарригана. Может ли она говорить о своей квалификации?
– С разными, мистер Сильверстен, – ответила она с чувством ущемленного самолюбия. – И с такими солидными, как вы, тоже.
Сильверстен многозначительно кивнул и обратился к Гарригану:
– Ведь разговор идет о сделке в пятьдесят миллионов долларов. Да, я согласен, что она прекрасная девушка, но...
– Не беспокойтесь, – сердечно произнес Гарриган. – Что касается закона, то паша Вилли думает как мужчина, а в некоторых случаях даже лучше. В темном судебном деле – в совершенно безнадежном процессе она борется против всех и выигрывает, – засмеялся Гарриган.
Вилли еле подавила свой гнев. А Гарриган расхваливал ее, чтобы поколебать предубеждение Харви. Гордость требовала от нее встать и покинуть комнату, но она знала, что это не выход из положения. Закон все еще был бастионом мужского шовинизма, и единственный путь к признанию – делать все лучше мужчин.
– ... и вы завтра вечером летите в Рим, – очнувшись от размышлений, услышала она голос Гарригана.
Эти слова отрезвили Вилли. Она никогда не была в Италии. Между прочим, она не была нигде за пределами Соединенных Штатов. Френсис подмигивал ей, словно хотел сказать: добро пожаловать, Вилли, в наш мужской клуб. И когда она снова взглянула на своего клиента, то не сомневалась, что все, чего ей удастся достичь, она достигнет своим трудом.
Вилли основательно подготовилась к разговору с Ником Росситером. Он был похож на одного из парней типа Питера Пена, о которых постоянно предупреждали наивных девочек. Он не лез в карман за словом и был прост в обращении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164