– Мама? – спросила она детским голоском. Мужчина и женщина обернулись, и в падающем из дверей свете она увидела их лица. Иллюзия рассеялась. Женщина оказалась французской киноактрисой, мужчину Кей раньше не видела. На секунду все замерли: потом мужчина начал снова двигаться, не отрывая глаз от Кей.
– Присоединяйся, – предложил он.
– Oui, Cherie, – промурлыкала француженка, чуть прогибаясь под резкими толчками сзади. – Venez сюда. Сюда, к нам.
Мужчина хрипло рассмеялся.
– Поскорее. Хочешь?
Кей повернулась и вылетела из комнаты, спасаясь от переплетавшихся видений прошлого и настоящего.
Пока девушка бежала по коридору, пламя свечей в настенных канделябрах, казалось, разгоралось все сильнее и тянулось к ней. Впереди стены будто начали сходиться, смыкаясь вокруг, лишая дыхания. Неожиданно красная полоса ковровой дорожки под ногами превратилась в ручей раскаленной лавы. Кей отпрянула. Опасность – страшная опасность – вот-вот начнется извержение вулкана. Паника. Сжало горло, грозя удушить; сверхъестественным усилием воли она вынудила себя прорваться через реку жидкого огня… и ничего не почувствовала.
Не сознавая, что происходит, не имея представления о времени, Кей, спотыкаясь, выбралась на улицу. Поднялся ветер, и звезды, нависшие над самой головой, казались миллионами бриллиантовых глаз, смотревших на нее. Кей продолжала идти, упрямо, шаг за шагом, продвигаясь вперед! Перед мысленным взором вихрем проносились мучительные сплетения образов – мать и Трейн, французская актриса, позволяющая брать себя словно суку в течке, Льюис Паркер, набрасывающийся на нее, и отец… Ужасная ночь и следующий день, когда Кей думала, что убила его. Почему в сексе так много жестокости и насилия? Где же любовь?
Девушка подумала о себе… на пляже… всего несколько часов назад… Как могла она позволить всему миру глядеть свою наготу? Теперь Кей не была уверена, почему сделала это. Хотела освободить себя от старых страхов? Но они по-прежнему были с ней. Сбитая с толку, измученная и несчастная, девушка продолжала идти. Единственными звуками в темноте были тихие стоны ветра да позвякивание крошечных колокольчиков в ее золотой короне.
Кей оказалась в медине, старом городе, пронизанном хаотическим скрещением узких улочек. Днем здесь кипела жизнь, люди толпились у бесчисленных лавок на базарах, где продавалось все, от ковров и добротных кожаных изделий до драгоценностей, духов и возбуждающих средств. Теперь здесь было темно и пустынно.
Кей вглядывалась во мрак, и ей показалось, что впереди крадется темная фигура. Быстро повернувшись, девушка зашагала в другом направлении. И тут новая волна страха окатила ее. Золотая корона из колокольчиков! Бесценный музейный экспонат! Мгновенный удар кинжала, и платье обагрится кровью, а звенящая гроздь исчезнет навсегда. Но даже и без того Кей оказалась в смертельной опасности. Мусульмане с брезгливым пренебрежением относятся к женщинам, оказавшимся без спутников на улицах города, да еще среди ночи. О. О. предупреждал ее об этом перед поездкой и даже показал газетную вырезку с заметкой о европейке, забитой камнями в Турции лишь потому, что она шла в деревне в шортах.
Сердце Кей бешено забилось, металлический привкус ужаса залил рот. Повернув в другую аллею, она увидела тонкий изящный палец минарета, поднимавшегося в небо над низкими крышами домов. Мечеть. Там она будет в безопасности! Девушка помчалась туда, пробираясь через лабиринты улиц. Бездомные коты выпрыгивали из темноты, задевая подол платья. Ей показалось, что она слышит перешептывание, голоса из-за наглухо закрытых дверей, заставившие ее бежать все быстрее.
Наконец Кей оказалась на улице, ведущей к мечети, и, поспешив к тяжелой железной двери, толкнула ее.
Внутри оказалось так же пусто, как на улицах, но в этой прохладной тишине девушка чувствовала себя в безопасности. Она увидела, что пол сплошь покрыт коврами. Кей вспомнила, что молящиеся, входя в мечеть, снимают обувь, и, оставив сандалии у двери, села на изношенный ковер.
Постепенно сердце забилось ровнее, страхи улеглись. Она решила подождать рассвета, когда муэдзин прокричит призыв к молитве. Туман выветрился, голова прояснилась и Кей поняла, что все ужасающие видения были результатом действия гашиша.
Несколько раз она почти засыпала, но снова просыпалась из-за незнакомой обстановки и побуждаемая необходимостью принять какое-то решение, внести ясность в хаотический поток мыслей. Теперь она чувствовала только презрение к жизни, которую вела, но не знала, как ее изменить. Кроме того, она многим была обязана Орину, в том числе и лояльностью. Он взял Кей к себе в дом, защищал ее, выказал ту доброту, которую она надеялась найти, когда покинула Гавайи, чтобы разыскать отца.
Через крошечные трещины в куполе мечети начал пробиваться серенький утренний свет. Должно быть, солнце встает. Наконец с минарета прозвучал жалобный вопль – призыв к молитве.
Кей натянула сандалии и покинула убежище, прежде чем ее присутствие обнаружат. При ней совсем не было денег, и девушка приготовилась к длинному утомительному пути обратно. Проходя через какую-то улочку, она услышала свое имя и, обернувшись, увидела О. О., стоявшего у входа в какую-то только что открывшуюся лавчонку – волосы взъерошены, красные от усталости глаза. Он побежал к Кей – она тоже помчалась ему навстречу.
– Где ты была? – выкрикнул он, хватая ее за руки, словно боясь, что Кей может исчезнуть. – Я просто с ума сходил, всю ночь тебя искал.
– Прости, Орин.
Кей хотела было объяснить, все произошло под действием гашиша, но не хотела выдавать Джил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174