– Ты действительно изучаешь предмет, – заметил он, явно довольный, когда Кей призналась, что проштудировала серьезную книгу Крафт-Эбинга по сексуальным отклонением, и спросила Олмстеда, каковы его собственные критерии в определении степени патологии, сексуальных привычек.
– Дело не в том, противозаконно ли это и запрещено ли, – заметила она, – как вы говорили, закон во многом стремится наказать людей за самые обыкновенные поступки, лишь только потому, что они вообще связаны с сексом.
Их спор по поводу определения «патологического» секса продолжался больше часа и прервался лишь потому, что Олмстеду нужно было работать. Но он прислал записку с приглашением прийти на следующий день, а когда Кей явилась, дал несколько книг: «Тропические» романы Генри Миллера и «Любовника Леди Чаттерлей» Дэвида Лоуренса и велел приходить, как только она их прочтет.
– Мне интересно знать, посчитаешь ли ты их непристойными или порнографическими!
Кей не только прочла их, ей удалось найти несколько трудов, описывающих, как автору «Леди Чаттерлей» пришлось бороться с многочисленными судебными исками и требованиями запретить «непристойную» книгу.
Вернувшись с выполненным заданием, она втянула Олмстеда в дискуссию относительно того, что можно считать порнографией и непристойностью, гораздо более оживленную, чем первая, продолжавшуюся вдвое дольше.
– Может, вы правы относительно снятия всякой цензуры, – спорила Кей с Олмстедом, заявившим, что такого понятия, как непристойность, вообще не должно существовать. – Это только возбуждает в людях нездоровое любопытство. Но можно писать о сексе как об одной из естественных сторон человеческой деятельности и делать это таким образом, что женщина показана существом, намеренно унижаемым, чем-то средним между жертвой и рабыней. Не находите, что это огромная разница?
– Но что, если женщине нравится, когда ей причиняют боль? – возразил Олмстед.
Было очевидно, что он наслаждается этим неожиданным поединком и задает так много вопросов, просто чтобы развлечься.
Приглашения становились все более частыми, а разговоры – долгими, но все же Кей никогда не ощущала, что он хочет от нее чего-то большего, чем удовольствия обменяться мнениями. Сам Олмстед по-прежнему жил с Патти, и все знали его безусловную верность каждой из очередных «кошечек».
Шел уже второй месяц работы Кей, когда она, наконец, встретилась с Джил Эванс и сообщила, что готова занять место в отделе связей с общественностью.
Джил оценивающе оглядела Кей.
– Ты явно выглядишь подготовленной к должности.
Кей выбрала для встречи простой красный костюм-двойку и туфли на каблуках в тон, желая показать наставнице, что период стажировки окончен.
Первые две недели, когда Кей начала ходить по магазинам в поисках подходящей одежды, Джил отвергала каждое приобретение. В офисе Кей каждый день подвергалась критическому осмотру, словно неуклюжий рекрут перед строгим сержантом. Платья, туфли, косметика, перчатки, сумочки… ничто не ускользало от придирчивых глаз Джил. Она безжалостно заявляла, что все вещи слишком велики, бесформенны, ужасного покроя и неподходящих тонов.
– Это саботаж! – как-то воскликнула она. – Ты делаешь все, чтобы скрыть собственную сексуальность!
Наконец Джил, потеряв терпение, потащила Кей по магазинам.
– И еще хочешь представлять журнал?! Будь я проклята, если позволю тебе выглядеть младшей сестрой матушки-Гусыни! Ты должна мужчин с ума сводить, Кей, это входит в твои обязанности – либо соглашайся, либо уходи.
Кей предположила, что под сногсшибательным туалетом Джил подозревает нечто короткое, яркое, обтягивающее, с огромным вырезом. Нечто подобное и в самом деле было куплено, чтобы носить в торжественных случаях. Но в большинстве своем Джил выбирала приталенные костюмы, слаксы, блузки с высоким воротом, простые, но элегантные платья. Это заняло немало времени, но в конце концов Кей поняла основные принципы – нужно выглядеть как можно лучше, носить модные, оригинальные, подходящие к случаю вещи. Совершенно необязательно носить платья вызывающего покроя, чтобы привлекать внимание мужчин. Неприступность может быть так же соблазнительна, как доступность и открытый призыв.
– Принцесса может быть гораздо сексуальнее шлюхи, – подытожила Джил. – Самое главное быть самой собой и не стыдиться того, что у тебя есть.
Этот урок словно окончательно освободил Кей. Она больше не пыталась намеренно скрыть или сыграть на собственном обаянии, которые, как ей говорили, было ее прирожденным достоинством.
– Итак, с чего мне начать? – спросила Кей.
– Мы получаем множество просьб колледжей, юридических школ и различных организаций прислать кого-нибудь из журнала выступить на семинарах и лекциях. Просмотри приглашения и выбери, что пожелаешь. Я помогу составить график. Кроме того, мы можем предложить программу, связанную с сексуальным воспитанием в городских школах, – обсуждение вопросов секса с детьми, прямо в классах. Но самое главное задание – выступление на заседании комиссии Сената в следующем месяце в Вашингтоне относительно стандартов и методов показа секса и насилия на телевидении. Мы хотели бы прислать представителя, потому что О. О. хочет наладить контакт с телевидением. Он услышал о существовании экспериментальных кабельных каналов, которые, возможно, со временем займут значительное место, где ограничений гораздо меньше, чем на обычном телевидении. Наш парламентский корреспондент считает, что мы сможем обогнать всех в создании канала «Томкэт», если пошлем представителя в Вашингтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174