– Я не могу сделать это, – объявила она.
– Конечно, можешь. Ты ничуть не глупее тех, кто ведет такие передачи, и кроме того, выглядишь гораздо лучше и сексуальнее, не говоря уже о том, что ты психолог, профессионал.
– Я имела в виду, что не могу отказаться от того, что так важно для меня. Не хочу делать программы только с целью показать, какими несчастными или жалкими могут быть люди. Моя главная цель – помочь и вернуть им радость жизни.
– А это тоже помощь. Те, у которых есть проблемы, чувствуют себя лучше, когда включают телевизор и видят, что они не одиноки.
– Этим я тоже занимаюсь. Может, кое-кто даже находит это забавным, но я считаю, что мои задачи намного шире. Так или иначе, я чувствую, что все делаю правильно.
Лицо Митча мгновенно превратилось в жесткую маску.
– Поскольку плачу я, Кей, позволь мне решать, что правильно, а что нет.
– Неужели не понимаешь, чего я пытаюсь добиться, – именно ты, который так нуждается в помощи!?
– Я готов заплатить за лечение. Но не позволю тебе бесплатно давать советы кому ни попадя, особенно если это означает снижение доходов.
Кей покачала головой: каким ожесточенным, несчастным человеком стал Митч, если продолжает гнаться за прибылями, хотя имеет денег больше, чем может когда-нибудь потратить. Но, может, дело не в деньгах, и он просто хочет показать, кто здесь хозяин. Купил ли он эту компанию, чтобы заняться новым бизнесом, или потому, что желает завладеть Кей?
Кей решила не сдаваться. Она должна отстоять свою независимость.
– Я не могу поступить так, как ты хочешь, Митч.
– Тогда новый контракт не будет подписан. Кей встала, собираясь уходить.
– Жаль, что не сумели договориться…
– Не о чем жалеть, Кей. Ты же не собираешься оставить меня и перейти в другую компанию…
– Я так и сделаю, если не смогу работать так, как нахожу нужным.
– Ты кое-что забываешь. Мы обсудили новый контракт, но срок старого еще не истек.
Митч говорил мягко, но в тоне звучала безошибочная угроза. Он вполне способен осуществить свои права и не выпускать Кей в эфир, пока она не сделает так, как желает босс.
Кей пожала плечами.
– Кстати, насчет лечения, Митч. Учитывая наши отношения, думаю, будет гораздо лучше, если я направлю тебя к другому сексопатологу.
– Не собираюсь идти ни к кому другому, – криво усмехнулся он.
– Митч, тебе необходимо…
– Я знаю, что мне необходимо, – перебил он. – Ты даже можешь назвать меня психом, но, если не будешь меня лечить, я попросту буду продолжать вести ту же жизнь.
Глаза его злобно блеснули.
Кей поняла: в самой сущности его извращенной и в самом деле больной натуры кроется потребность манипулировать людьми, управлять ими и потом пытаться навлечь на себя возмездие. Имеет ли она право отказать ему, позволить соскользнуть дальше в пропасть безумия?
С другой стороны, может ли Кей при сложившихся обстоятельствах помочь ему – ведь дружба их омрачена жестоким и неразумным поведением Митча.
Кей долго смотрела на него, прежде чем принять решение.
– Позвони в мой офис, тебе назначат время, – сказала она наконец и ушла.
Казалось, Митч вполне искренне хотел получить советы и рекомендации и, постоянно разъезжая по делам, ежемесячно возвращался в город по крайней мере на неделю, чтобы посетить два-три сеанса. В офисе он вел себя безупречно и хотя иногда говорил, что хотел бы встретиться с Кей не только в ее кабинете, подобные речи ей не раз приходилось слышать от пациентов мужского пола. Собственно говоря, эта проблема была одинаковой для всех сексопатологов, и Кей научилась мягко, но решительно отклонять такие предложения.
В случае Митча первым шагом было определить влияние и идеи, формировавшие его представление о любви и превратившие его в извращенную потребность испытать боль и унижение. Митча нужно заставить взглянуть на себя со стороны и заставить понять, в какое животное он превратился, прежде чем попытаться изменить его. Первые сеансы представляли собой традиционную психотерапию – Кей слушала Митча, старалась заставить его больше говорить о прошлом.
Не потребовалось много времени, чтобы подтвердить предположение Кей: корни всех бед Митча крылись в отношениях с отцом. Мрачный, измученный человек, виденный однажды Кей, на самом деле был совсем иным, гораздо более жестоким и безжалостным. Печаль и гнев из-за безвременной гибели дочери так долго мучившие Леха, тяжелая кровавая работа на бойне и характер, испорченный каждодневным пьянством, заставили его потерять человеческий облик. В детстве он зверски избивал Митча, и не только его: ребенок постоянно был свидетелем безжалостно – жестокого обращения с матерью, страдавшей от издевательств мужа.
Хуже всего, что мальчик пытался понять и осознать происходившее; потребность любви в сочетании с уважением и восхищением, испытываемым к отцу, перевешивали все, несмотря на омерзительные поступки Леха. Митч не мог не любить отца, знал, на что тот пошел и где работает, чтобы избавить их от тирании, дать семье дом, а сыну неплохое образование, и очень хотел заслужить любовь отца, но получал вместо этого только побои и наказания. Такова была причина искаженного представления об интимных отношениях с женщинами. В его понимании заниматься любовью значило подвергаться избиениям.
Когда она все объяснила Митчу, настало время попытаться заставить его понять, что такое истинные любовь и физическое наслаждение. Митчу была необходима женщина, которая не захочет потакать его низменным потребностям, а станет терпеливо направлять его желания в нужное русло, научит, что такое нежность.
Когда Кей объяснила, что такое «секс-заместитель», Митч запротестовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174