— Джейми пишет маслом. — Пока я продолжала стоять с разинутым ртом, Пенелопа взяла его под руку.Судя по голосу, в котором звучала сестринская гордость, речь шла не об окраске дверей и оконных рам.— У него было несколько выставок. В Париже, не говоря о других местах. Один французский критик сказал, что Джейми напоминает ему молодого Рембрандта.— Рубенса, — насмешливо поправил Джейми. — Только потому, что в то время я преодолевал мужской кризис и писал исключительно тучных женщин, — объяснил он мне.Тучные женщины. Значит, это была его работа…— О, не скромничай. — Пенелопа любовно ткнула брата локтем, отчего тот едва не полетел на кафельный пол. — Ты сам знаешь, что поразительно талантлив.— Пенелопа! — укоризненно воскликнул Джейми. Неужели это мой брат? То, что он отвергал комплименты Пенелопы, делало его еще милее.— Ох уж эти сестры! — Он рассмеялся, закинул голову, и я тут же заметила, что у него поразительно красивые губы. — Ну что ты с ними будешь делать?Мой истерический смех заставил его недоуменно нахмуриться, но я ничего не могла с собой поделать.До сих пор мне не приходилось сталкиваться с такими совершенными созданиями природы. Он был умопомрачительно красив. Такая внешность вызывает сердцебиение не только у женщин, но и у мужчин. Значит, это мой брат? Тогда жить здесь будет сложнее, чем я думала.Два прекрасных представителя семьи Бичем продолжали ждать объяснения моей истерики.Я стала судорожно искать повод, который позволил бы мне достойно выйти из дурацкого положения. Но что можно было придумать путного, если Джейми не сводил с меня темных глаз? Думаю, он догадывался о произведенном на меня впечатлении. Ничего хуже нельзя было себе представить.— Ну вот, начинается! — внезапно воскликнула Пенелопа.По коридору бежали двое ребятишек. Покровительственно улыбавшаяся девочка лет пяти-шести была маленькой копией Пенелопы. Серьезный толстый мальчик со светлыми волосами и румяными щеками казался на год младше сестры.— Мамочка, Рэгс пытается сесть верхом на Пеппу и устраивает ужасную возню, — деловито заявил самоуверенный клон Пенелопы, а затем с любопытством уставился на меня.— А это никуда не годится, верно? — с насмешливой серьезностью спросил Джейми, ухватив обоих за пухлые ручки.— Энни, это Эйми. И Саймон. Поздоровайтесь с Энни, — велела Пенелопа.— Привет, Энни! — пропел Джейми вместе с детьми, и от его дразнящего взгляда у меня подогнулись колени. Потом он зашагал в кухню, уводя с собой счастливых племянников.— Они обожают Джейми. Так и липнут к нему. — Пенелопа продолжала светиться от сестринской гордости.— Трудно поверить, — промямлила я.«Энни, он твой брат», — шепотом предупредил меня внутренний голос.— Энни, вы здоровы? Как вам спалось? — с тревогой спросила Пенелопа.— Спалось? О, я спала как бревно, — бесстыдно солгала я.В конце концов выяснилось, что миссис Бичем вернется домой только во вторник. Воскресная ночь, проведенная в одиночестве, оказалась напрасной. Напрасно я без сна лежала в роскошной кровати, дрожа от страха при мысли о прячущемся в деревьях серийном убийце.— Значит, все выяснится только завтра? — Пенелопа разговаривала с больницей.Казалось, что во вторник действительно выяснится все на свете.Насколько я могла понять из подслушанных отрывистых фраз, миссис Бичем могли выписать только завтра утром, потому что билетов на рейсы из Хитроу нет. Я старалась изо всех сил, однако так и не смогла понять, какое отношение лондонский аэропорт имеет к сломанному запястью, которое лечат в дублинской больнице.Но спросить я не решилась. Мне не хотелось выглядеть деревенской идиоткой перед этими умными и уверенными в себе людьми, которые принимали все головоломки как должное.А вот Джейми не стеснялся задавать мне вопросы. Он хотел знать, в какой школе я училась и где выросла.— Энни, почему вы решили стать компаньонкой? Судя по всему, у вас были возможности получить более престижное место.— Гм-м… да, конечно, но… — промямлила я, пытаясь придумать в ответ что-нибудь правдоподобное.Внезапно из сада донесся какой-то шум, а затем раздался громкий рев маленького Саймона. Оказалось, он споткнулся и упал на мощенной плитами дорожке, гонясь за собаками, которые вновь начали возню.Я успела к мальчику раньше Пенелопы, подняла его и постаралась убедить, что слегка ободранным коленом можно будет похвастаться перед друзьями.Эйми стояла в стороне и наблюдала за нами.— А у меня есть шрам на руке! — гордо заявила она, закатала рукав и показала мне крошечную царапину на локте.— Потрясающе! — Я тщательно осмотрела ее руку. Когда я вернулась в дом, Джейми встретил меня на пороге. Он взял реванш, преградив мне путь и заставив поднять взгляд.— Прошу прощения, — вежливо сказала я.Он смотрел мне в глаза целую вечность и улыбался. Смешно, но ощущение близости его стройного тела заставляло меня нервничать.— Как вы относитесь к детям? — внезапно спросил он. — Вы их любите?— Честно говоря, не знаю. — Я мучительно покраснела. — Может быть, когда-нибудь они у меня и появятся, но это очень большая ответственность.— Я хотел понять, почему вы не захотели работать с ними, — добродушно объяснил он. Хотя Джейми не улыбался, но в глубине души наверняка умирал со смеху.Я с завистью следила за тем, как он целовал племянников на прощание и брал их на руки, давая возможность обнять его за шею. Потом он крепко обнял Пенелопу. У меня появилась робкая надежда.— До завтра, Энни, — сказал он мне. — Я привезу маму самое позднее в полдень. Не забудьте расстелить красную ковровую дорожку.Я смотрела ему в спину и говорила себе, что меня влечет к нему чисто по-сестрински.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97