Илья тяжело поднялся и выключил чайник. Потом медленно налил кипяток в чашки, сунул туда по пакетику заварки и пододвинул Александру сахарницу.— Ну и что ты мне предлагаешь? — спросил он почему-то раздраженно.Александр понял, о чем тот думает, поэтому не обиделся.— Илья, здесь помочь можешь только ты.— Это невозможно.— Илья!— Конечно, ты предупредил, что не сумасшедший, но…— Ты мне не веришь?— Почему же, верю, — сказал Илья, обжигаясь первым глотком и возвращая чашку на блюдце. — Я верю во все, что ты мне здесь нагородил. И что Ксения находится там. Кстати, хвалю, вычислил ты ее действительно гениально, я бы не додумался.— Тебе не надо додумываться. — Александр начал терять терпение. — У тебя все права действовать напрямую.— У меня нет таких прав, и ты это знаешь, — сказал Илья. — Я не могу ворваться в квартиру посреди ночи только потому, что тебе что-то такое там показалось.— Мне не показалось, я уверен.— Уверен, что Ксения там? Ну и отлично! Знаешь, что я понял из всего твоего рассказа? Она сама, учти, добровольно, пошла к этому мужику, и сейчас — девяносто девять процентов из ста — они там элементарно трахаются. И представь себе картину: на самом интересном месте врываюсь я. Результат? Эта твоя Ксения сама же подаст на меня жалобу, потому что я не позволил ей достичь оргазма!— Илья, мне не до шуток…— И никакого права беспокоить сон мирных граждан, не имея на то ордера, у меня нет, — монотонно, будто зачитывая строки из устава, сказал Илья. — Равно как и лишать их интимных радостей.— Я согласен, такого права у тебя нет, — быстро согласился Александр. — Но у тебя есть возможность.— Значит, так: перезвонишь мне завтра и доложишь, во сколько она пришла на работу. Приму как извинение за беспокойство. Бери сахар, пей чай.— А если завтра она не придет на работу? Илья развел руками.— А ты сволочь. — Александр тяжело взглянул на него из-под век. — Не думал, что ты — такая сволочь…— Начинается, — сказал Илья. — Дай мне еще в морду — для полной картины. Может быть, это тебя успокоит.Александр поднялся и, не оглядываясь, двинулся к выходу.— Шлепанцы оставь, — насмешливо донеслось ему в спину. — Кретин!Александр брезгливо сбросил шлепанцы и стал лихорадочно заталкивать ноги в туфли.Он уже взялся за дверную ручку, когда за спиной вырос Илья. Александр не видел — почувствовал.— Подожди, нервно-паралитический. Я позвоню. Достали вы все меня, как… — Илья прошлепал в комнату.Александр отпустил ручку и прислонился спиной к двери. Потом опустился вниз и присел на корточки. Сидел он так довольно долго, или это ему казалось. Из комнаты было слышно, как монотонно бубнил Илья:— Да, Владимир Степанович. Нет, Владимир Степанович. Уверен стопроцентно. Вы меня знаете… Само собой, под мою ответственность… Да никуда он не денется… Кому он пожалуется? Пусть жалуется. Все будет чисто, ручаюсь. Спасибо, Владимир Степанович.Из комнаты вышла жена Ильи, одетая в халат. Равнодушно посмотрела на Александра сонным глазом, прошествовала в туалет и обратно. Илья вышел уже одетый.Александр рывком поднялся на ноги.— Время еще есть, — остановил его порыв Илья. — Сейчас придет машина, это… — он посмотрел на часы, — минут семь-восемь. Можем допить чай.Ксения не хотела просыпаться. Сон для нее сейчас был лучше, чем реальность. Даже вот такой неполноценный, слепленный из двух половинок: она смотрела на стрекозу, которая ей снилась, и в то же время не забывала, что с ней происходит на самом деле. Стрекоза была красивая, с продолговатым изумрудным тельцем, прозрачными крылышками и выпуклыми глазами, в которых отражалась сама Ксения. Ксения отлично видит себя в зеркальных глазах стрекозы. А также то, что происходит у нее за спиной. Сзади к ней приближается бесформенная глыба, состоящая из каких-то темных кристаллов, земляных комьев и корней, которые змеями опутывают эту полуживую сущность. Уже совсем рядом глыба приобретает очертания — Ксения мучительно всматривается и наконец узнает, кто это. Это ОН, и ОН хочет ее убить. Ее охватывает ужас, но она не может заставить себя обернуться. Как загипнотизированная, она смотрит в глаза стрекозы и понимает, что они не красивы — они безобразны. Огромные, вылезшие из орбит глаза монстра, прикинувшегося стрекозой, чтобы усыпить ее бдительность. Вероятно, монстр догадывается, что Ксения не станет бежать. Ей некуда бежать, потому что сзади — тоже смертельная опасность. И эта изумрудная гадина плотоядно раскрывает челюсти… Челюсти двигаются как на шарнирах, приводя Ксению в полубезумное состояние. Она бьется, кричит, визжит, воет, в то же время (и это самое ужасное) зная, что никто, никто не придет ей на помощь…— Заткнись, — сказало изумрудное чудовище, и сзади эхом подтвердили: — Заткнись, или будет хуже.Ксения не знала, что они имеют в виду, что значит это «хуже», но она мгновенно проснулась. Может быть, в надежде, что, когда вырвется из этого кошмарного сна, все встанет на свои места: злобные монстры исчезнут, останутся в своем ирреальном царстве ужасов, сплетаясь в тугой комок, силясь задушить и пожрать друг друга, но ее там уже не будет! Она убежит от них в свою обычную жизнь.Пробуждение не принесло желаемого. Она проснулась в горячем липком поту и осознала, что никуда убежать ей не удалось, ужас остался, потому что он — реальность.Он сдернул с нее одеяло. Ксения зажмурилась от ударившего в глаза света и страха. Он наклонился — в ноздри ударил одуряющий запах одеколона. Сладкий цветочный запах, такой, вероятно, обожают стрекозы.— Открой глазки, девочка, — мягко сказал он и нежно, двумя пальцами, приподнял ее подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69