Когда японцы отказались от их услуг, у него чуть сердце не разорвалось, все потеряло значение; ничто больше его не волновало. Он обнаружил, что никак не может сконцентрироваться более чем на сорок минут, а часто даже и меньше. Джек начал допускать глупые ошибки, которые впоследствии дорого ему стоили. Хэнк, который знал, но не говорил о болезни Джека, позволил ему работать дома и неполный день, но даже это оказалось слишком.Стюарт пытался помочь ему распорядиться остатками средств, тщательно разработал бюджет, а потом только закатил глаза: «Кого я обманываю? Ты ворочал миллионами, но никогда не мог подсчитать деньги на собственном счету». Джек не представлял, что делать, если закончатся деньги, а с учетом ситуации на бирже это могло произойти очень быстро. Он надеялся, что, когда придет этот день, его уже не будет в живых, он молился, чтобы не пришлось мочиться в пеленки и пускать слюни от абрикосового пюре в каком-нибудь доме престарелых. Когда он будет переезжать, у него будет всего два чемодана вещей. Он отдаст, или продаст, или завещает Стюарту все остальное, включая свою коллекцию африканских масок.– Ты хочешь позавтракать? – мягко спросил Стюарт.– Нет. Все что я сейчас хочу, – рядом со мной. Стюарт сжал плечо Джека:– Если бы ты сам мог поверить в это. Позже, по пути к Анне, Джек сказал:– Может быть, остановиться и купить вина? – Он кивнул в сторону магазина на противоположной стороне от магазинчика миссис Ким. Гектора не было около корейской бакалеи – конечно же, она закрыта на выходные, и, несомненно, парень ужинает дома, со своей маленькой женой, в семейном кругу.Стюарт подъехал к тротуару. Джек пронесся по маленькому магазину и выбрал бутылку дорогого белого вина.Прямо за магазинчиком был бар, куда часто ходил Гектор. Нужно проверить, просто посмотреть. Джек поймал взгляд Стюарта и показал на бар. Зашел, роясь по карманам в поисках мелочи для автомата с сигаретами и одновременно оглядываясь по сторонам в тускло освещенном помещении. Здесь Гектора тоже не было. Он нажал на одну из кнопок на автомате – оттуда выскочили длинные женские ментоловые сигареты – и пошел обратно к Стюарту.– Просто хочу курить. – Джек развернул целлофан на пачке «Вирджиния Слимз».Стюарт посмотрел на него:– Твой мальчик, должно быть, на какой-то частной вечеринке.Джек прикурил.– Да, – ответил он, разозлившись, что Стюарт понял его уловки, а еще больше от того, что Гектора нигде не было. – Наверняка.Стюарт фыркнул:– Ты меня удивляешь.Джек выдохнул, пуская дымок кольцами и изогнувшись, как Марлен Дитрих:– Я сам себя удивляю.Ближе к полудню Анна вошла, чтобы посмотреть на Флинн. Та все еще была в постели, рядом с ней свернулся на подушке кот. Она тихонько позвала внучку, но Флинн не пошевелилась.Все было готово, в доме убрано, Анна только не хотела пылесосить, пока Флинн не проснется. Марвин и Кристин загружали глиняные головы в «Фольксваген». Анна наблюдала из кухонного окна, как зять укладывал отвратительные бюсты в кузов.– Это назад, – сказал он Кристин, которая согнулась под тяжестью фигуры, представляющей Рональда Рейгана и каннибала Эда Гайна.В воздухе кружился снег. У Марвина были голые ноги, из-под военной куртки виднелись только полы цветастого халата. Анну накрыла волна ностальгии, неподдающейся описанию боли – потеря дочери, мужа, юности, которая у нее когда-то была и заставляла ее вот так же стоять на снегу полураздетой, ошеломленной блаженством любви. Анна открыла окно шире – на кухне становилось жарко. Кристин хихикнула, когда Марвин что-то достал из кармана. Трубка. Марвин протянул ее Кристин, и Анне показалось, что он сказал:– Положи немного в чашку и затянись, а потом подожди, пока зазвонят колокольчики.Анна с грохотом бросила на пол несколько крышек от кастрюль. Марвин посмотрел наверх, как она и хотела.– Анна? – Через минуту он, запыхаясь, вошел на кухню.– Да? – ответила она.– Это не то, что ты подумала.– Мне показалось, что это марихуана. Или я ошибаюсь?– Нет. Ты с ума сошла? – воскликнул Марвин.– Нет. Конечно же, я предполагаю, что ты не куришь, когда Флинн под твоим присмотром. Девочка начнет переживать, если увидит тебя курящим или под действием наркотика.Он отмахнулся:– Это не наркотик.Анна начала чистить картошку:– Тогда я не беспокоюсь. Кристин будет с нами ужинать?– Нет, – ответил зять, – у нее другие планы.Анна открыла духовку и полила жиром индейку, раскладывая приправу вокруг птицы. Когда она повернулась, Марвин был все еще здесь.– Правда? – сказала она. Он провел рукой по волосам:– Наверное, ты разозлишься, но Богом клянусь, я вспомнил только сегодня утром, точнее, десять минут назад, когда понял, что Флинн еще в постели.– Что? – встревоженно воскликнула Анна.– В День благодарения мы всегда отмечали день рождения Флинни.– Я думала, что она родилась на второй неделе декабря?– Да. Но мы поменяли дату. Слишком близко к Рождеству. В любом случае, Флинн всегда очень грустит в свой день рождения, и в этом году, без Поппи, ей, возможно, будет еще хуже.– Если бы ты сказал мне раньше! У меня ничего нет для нее. И я не знаю, какой подарок она хочет.– Я знаю. И это может быть подарком от нас обоих. У Кристин это есть дома. Просто нужно съездить и забрать.– Что это?– Собака. Щенок. Флинн просит собаку с тех пор, как научилась говорить. Кот был просто компромиссом. Ну, что ты думаешь?Анна налила кружку кофе и села. Собственно говоря, прошлой ночью ей снилась собака, и позапрошлой тоже. Собака, бегающая вокруг домика в штате Мэн. Там много акров земли и достаточно комнат, чтобы завести собаку. Если щенок сделает ее внучку счастливой и станет еще одной причиной для переезда из Бостона, почему бы и нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120