– Титул шейха аль-Джебала не так легко вынести, брат, но я стану следующим Старцем Гор, что известно этим христианским собакам, равно как наслышаны они и о преданности федаинов своей вере. Целый мир разделяет нас, разве не так, брат?Паксон слушал его с грустью и сожалением. Хотя Менгис и проклинал свою судьбу, однако к титулу шейха аль-Джебала относился с почтением – это было уготовано ему судьбой. Паксон вспомнил, как Менгис назвал сообщество федаинов подземным царством. Он хорошо понимал, насколько прав брат.Скоро, сразу же после кончины нынешнего шейха аль-Джебала, Менгис получит этот титул, а весь мусульманский мир по-прежнему будет думать, что Старец Гор неподвластен смерти. Лишь немногие избранные знали тайну легенды о шейхе аль-Джебале и о том, как удается быть вездесущими убийцам и почему от них никто не может скрыться. Как многие таинства ислама, согласно утверждениям которого прямая дорога часто идет окольным путем, а пророки всегда выражаются иносказательно, империя шейха аль-Джебала вселяла страх в сердца самых отважных людей.Лишь однажды, в детстве, Паксон побывал в Гнезде Орла, Аламуте, где над входом прочел: ТОТ, КОМУ ПОМОГАЕТ БОГ –ВЛАСТЕЛИН МИРА.ОН РАЗРЫВАЕТ ЦЕПИ ЗАКОНА.ПРЕКЛОНИСЬ ПЕРЕД ИМЕНЕМ ЕГО.
Властелин мира, согласно легенде, – это шейх аль-Джебал. Паксон взглянул на своего брата. Менгис наследует титул, за которым стоят власть и богатство, а в глазах его таится неизбывная тоска!– Ты так странно поглядываешь на меня, брат, – проговорил Менгис. – Неужели тебе трудно понять, почему я не имею ни малейшего желания отправляться в то место в горах? Да я предпочел бы служить в армии Саладина, чем взирать на мир с горной вершины! Когда я называю Аламут потусторонним миром, ты должен понимать меня буквально. Законы, связывающие между собой мусульман, меня не касаются. Я воплощаю верховную власть, но на самом деле всего лишь один из тех, кто принимает решения. Если бы общество федаинов рассудило, что получит выгоду от убийства вот этих верховных правителей европейских государств, то они уже почувствовали бы удар клинка. А раз необходимость еще не назрела, то все эти короли и сидят здесь под роскошными навесами и ждут, когда их развлекут зрелищем турнира.Тем временем слуги откинули полог центрального шатра, и все увидели Ричарда Львиное Сердце, короля Англии, поклявшегося вырвать Святую землю из рук сарацин. Даже с далекого расстояния была хорошо различима его гордо вскинутая голова в венце золотисто-рыжих волос, придавленных обручем короны из кованого золота.За спиной Ричарда сидели две дамы, их яркие шелковые платья поблескивали в лучах солнца. Обе женщины были темноволосы. Королеву, супругу Ричарда, невозможно было отличить от ее придворной дамы.– Клянусь бородой Пророка, – присвистнул Паксон, – я бы многое отдал, чтобы взглянуть поближе на тот дивный цветок, о котором столько болтают люди. Которая же из двух дам королева, Менгис?– Мне известно не больше, чем тебе, брат. С этого края поля любая из них могла бы сойти и за мою матушку.– Менгис, а помнишь, как мы умыкнули одну наложницу отца из его гарема? Я получил тогда несколько плетей, а ты женщину! – весело сверкая черными глазами, предался воспоминаниям Паксон.Менгис рассмеялся.– К сожалению, я так трепетал от неслыханной дерзости, на которую мы с тобой осмелились, что, когда та наложница оказалась в моих объятиях, я ничего не смог сделать, и ты пострадал напрасно!– Ты хочешь сказать?..– Неужели я солгал бы своему брату? – улыбнулся Менгис. – Смотри, лучники приготовились доказать, что они меткие стрелки!Паксон вновь обратил свое внимание на происходящее на турнирном поле, но время от времени его взгляд, как ослепительный луч солнечного света, устремлялся к тенистой прохладе шатра Ричарда Львиное Сердце. Султан Джакарда напрягал зрение, чтобы рассмотреть Беренгарию, о которой шла молва как о самой прекрасной королеве во всем христианском мире.Лучники продемонстрировали свое мастерство и заслужили одобрительные возгласы зрителей. Затем вышли воины с секирами и булавами и стали биться попарно. Участники турнира сражались, сменяя друг друга, пока наконец Паксон и Менгис не услышали, как глашатай выкрикнул зычным голосом их имена.– Ты слышишь? Пора! Выкрикнули наши имена. Пусть победит сильнейший, брат, – тихо произнес Менгис.– Я всегда побеждаю, – рассмеялся Паксон и направил коня к площадке перед центральным шатром, продолжая высматривать прославленную Беренгарию.Менгис ехал рядом, его конь нервно перебирал ногами, чувствуя возбуждение всадника. Напротив королевского шатра братья остановились, ожидая одобрения Ричарда Львиное Сердце и знака начинать состязание.Паксон всмотрелся в затененное пространство под шатровым навесом, и его взгляд остановился на стройной фигуре молодой женщины, сидевшей позади Ричарда. Женщина подняла глаза, и он заметил, что ее взор лучится сапфировым светом. Блестящие волосы, черные, как смоль, мягкими волнами обрамляли нежное лицо. Она опустила глаза, и густые шелковистые ресницы отбросили тень на щеки.Паксон осознал, что его пристальный взгляд слишком дерзок. Неужели никогда он не привыкнет к тому, что христианки не закрывают свои лица чадрой, как делают это при посторонних женщины на его родине?Ричард во все глаза смотрел на двоих сарацинских юношей, отважившихся появиться на поле боя без доспехов. Он окинул взглядом высокие мускулистые фигуры воинов и, улыбаясь, дал знак начинать поединок. Сам король Англии давно прославился своей удалью на ристалищах, и ничто не понравилось бы ему больше, чем доблесть и неустрашимость в битве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150