– недоверчиво вопросил он.– Ты надеешься уменьшить ее привлекательность, напоминая мне, что она христианка? – Паксон продолжал пристально разглядывать Валентину.– Надеюсь лишь предостеречь тебя. По твоим глазам вижу: ты не прочь разделить с ней ложе. Я замечаю и в ее глазах ответный жар. Клянусь бородой Пророка, ты играешь с огнем!Паксон улыбнулся другу.– Скажи, Мештуб, ты ведь не считаешь, что англичане занимаются любовью иначе, чем мусульмане?– Ты обратился не по адресу, Пакс! Может быть, эта старая лиса Саладин подскажет тебе ответ. Я слышал, однажды он имел дело с одной инглези, так она оказалась такой невоздержанной, что чуть не довела его до смерти! В конце концов, когда Саладин отделался от нее, он взял себе взамен шестьдесят жен и заявил, что они, все вместе взятые, менее требовательны, чем одна христианка.– А может, я более жаден до любовных утех, чем наш достопочтенный Малик эн-Наср?Лицо Мештуба омрачилось.– Если тебя поймают, то убьют, – осторожно заметил он.– За такую красавицу не жаль и умереть, – тихо ответил Паксон, слегка поглаживая голову пантеры, словно округлую женскую грудь.– Ты султан и не должен подвергать свою жизнь опасности ради нескольких быстротечных мигов наслаждения. К тому же она христианка! Мухаммед провозгласил женщин неверных нечистыми.– Но самому Саладину, однако, это не повредило! Разве его любовь к той инглези помешала ему стать властителем?Мештуб знал, когда надо остановиться. Надеясь отвлечь внимание друга, он заметил:– Посмотри на аль-Адила. На сегодня переговоры, кажется, закончены.Вопрос о пленниках подогрел страсти, и это могло сказаться решающим образом на судьбах всех присутствующих.– Больше мы не станем торговаться, – прогремел голос Ричарда. – Советую заплатить дань немедленно и ограничиться нашими клятвенными заверениями, что ваши люди будут вам возвращены. Завтра мы обсудим условия возвращения Святого Креста.Дав знак сопровождающим, Ричард вышел из зала.Валентина и Беренгария поспешно покинули галерею, сбежали вниз по ступенькам и промчались через двор ко входу в покои королевы. Остановившись на пороге, Беренгария схватила Валентину за руку.– Валентина, видела ли ты когда-нибудь более красивого мужчину? Я хочу его и должна во что бы то ни стало его заполучить. Сделай так, чтобы он пришел в мои покои сегодня вечером.– Гария, ты с ума сошла! Он же нам враг! Ты не должна…– Устрой это! Твоя королева приказывает тебе!– Королева, увы, часто ведет себя неразумно! – резко возразила Валентина. – Если тебе так уж хочется сложить голову на плахе, воля твоя, но не втягивай меня в эту затею. Если мне придется умереть вместе с тобой, то кто же Станет оплакивать тебя и молиться за упокой твоей души?– Если до этого дойдет дело, то жизнь твоя все равно оборвется. Ты и раньше была моей сообщницей в изменах мужу. Уладь же все и на этот раз! – лицо Беренгарии уродливо исказилось злобной гримасой.Валентина была вынуждена признать, что королева права: если правда выплывет наружу, перед ней тоже отчетливо замаячит угроза смерти.– Но ты не можешь быть уверена, что он придет: мусульмане считают неверных нечистыми. Если он откажется посетить тебя, следуя своим убеждениям, то может подвергнуть имя королевы осмеянию, и доказательством послужит твое послание к нему. Гария, нельзя…– А я говорю, уладь это дело! Сегодня вечером он должен быть у меня! Подпишись своим именем, если хочешь, или не подписывайся вовсе. Разве ты не видела, как он смотрел на меня? Разве не заметила в его глазах желание? Намекни в своей записке, что дама, которая скрывалась на галерее, не против встретиться с ним сегодня вечером. Какой от этого кому вред? Он поймет, что записка от меня, а доказательств измены не будет. Ну что ты стоишь? Я приказываю тебе немедленно заняться этим!– Я пошлю ему записку, хотя это и против моих правил.– Все у тебя против правил, Валентина, поэтому постель твоя холодна, и ты в одиночестве проводишь ночи. Я должна заполучить этого сарацина! И он будет моим!Лицо Беренгарии внезапно смягчилось, и с нежной улыбкой она стала уговаривать девушку:– Сделай это для меня, Валентина, и я, твоя королева, пожалую тебе новый титул.– Мне не нужен никакой титул, Гария. Я хочу лишь спасти тебя от тебя же самой.– Но тебе понравится этот титул, Валентина! Он очень тебе подходит!Изображая королевский обряд посвящения в рыцарский сан, Беренгария своим платком дотронулась до одного и другого плеча придворной дамы.– Посвящаю тебя в звание королевской сводни!Щеки Валентины залила краска, а Беренгария повернулась к ней спиной и стала подниматься по лестнице, ведущей в ее покои. Отголоски смеха королевы острым клинком пронзали сердце придворной дамы.Валентина написала Паксону записку и заплатила мальчишке-сорванцу, чтобы тот отнес послание в квартал, где разместились сарацины, и вручил бы его султану Джакарда.Если Паксон проявит интерес, то подойдет к воротам сада, а там уж она проводит юношу к Беренгарии. «Нет, нет, – изнывала душа Валентины, – я не хочу сидеть у дверей покоев королевы и слушать, как происходит эта любовная встреча».Сердце девушки трепетало при мысли о том, что ее одолевает ревность. Она не хотела, чтобы смуглый сарацин обнимал королеву. Валентина мечтала, чтобы его губы прижимались к ее губам и чтобы руки султана обвивали ей стан в жажде слияния.С пылающими щеками придворная дама помчалась вверх по каменным ступенькам в свою комнату, но сердце у нее билось быстрее, чем бежали проворные ноги. * * * Беренгария облачилась в наряд из золотых колечек, сквозь которые просвечивало обнаженное тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150