Лишь покинув двор конюшни вместе с устремившейся следом Шадьяр, девушка подумала о Розалан и Ахмаре и поспешила себя успокоить: они смогут все уладить и без нее, она же пришлет им весточку позже.Валентина ехала на арабском скакуне – вперед, к своей любви, и сердце ее ликовало, а следом за ней бежала белая пантера. * * * Добравшись до вершины горы, Валентина зарыдала, счастье переполняло ее сердце. Луна светила тускло, и подъем в темноте оказался более трудным, чем ожидала девушка, зато теперь она – спустя несколько минут – увидит Менгиса!Безудержно текли слезы, волнение переполняло душу. Жизнь только начиналась – ее настоящая жизнь!– Менгис! Менгис! – позвала Валентина, ожидая, что любимый появится, подбежит к ней, заключит в объятия и заставит растаять от поцелуев. – Менгис!Он не появлялся. Скорее в цитадель!Двери ей открыли молчаливые стражники. В коридорах факелы создавали фантастические тени.Как по волшебству распахивались перед нею двери комнат и залов, а она бежала и бежала сломя голову, выкрикивая имя любимого:– Менгис! Менгис!..Валентина искала его повсюду, но не находила, и от тревоги и растерянности неведомым ужасом наполнилось ее сердце. Девушка бежала по извилистым коридорам и полутемным переходам, взывая к возлюбленному.Добравшись до конца одного длинного прохода, она неожиданно наткнулась на двоих федаинов. Они молча пошли рядом с нею и подвели к распахнутой двери, охраняемой несколькими торжественно застывшими стражами. Валентина устремила взгляд в темный зал и оцепенела от страха: в этом высоком зале со сводчатым потолком она уже была однажды – когда впервые оказалась в Аламуте.Сладкий аромат курений плавал в воздухе, и Валентина вспомнила: такой же дурманящий запах наполнял комнату, когда, скрестив по-турецки ноги, на золотом троне сидел изможденный старик.– Нет! Нет! О Боже! Этого не может быть! – воскликнула она, входя в комнату.Сквозь завесу из бусин Валентина разглядела тот самый золотой трон, на котором сидел шейх аль-Джебал. Истерически всхлипывая, она бросилась к подножию трона и вскрикнула, пораженная увиденным:– Менгис! Менгис!Девушка упала на колени, слезы безудержным потоком заструились по ее щекам. Простирая руки к возлюбленному, умоляла она взглянуть на нее.– Менгис! – всхлипывала Валентина. – Любовь моя! Спустись со мной с горы! Мы уедем отсюда. Ну пожалуйста! – молила она голосом, охрипшим от волнения. – Я поеду с тобой, куда ты захочешь, и стану делать все, что ты скажешь, только уедем отсюда. Я люблю тебя! Я люблю! И мы сможем всегда быть с тобой вместе, вечно, как ты говорил. Умоляю тебя!..Он сидел неподвижно, как мертвый, и, казалось, ничего не видел и не слышал.– Открой глаза, взгляни на меня! Ты меня слышишь? Я знаю, ты слышишь! – воскликнула Валентина. – Теперь я свободна. Свободна! Ничто меня теперь не держит! Все обязательства и клятвы выполнены! Я не хотела покидать тебя, когда ты просил меня остаться, и ты понимал это, я знаю, понимал… – рыдания сотрясали ее тело, от запаха курений становилось дурно.– Менгис, любовь моя, – умоляла девушка. – Что станет со мной без тебя? Что я буду без тебя делать? Как же мне дальше жить? Неужели ты так легко можешь отнять у меня и любовь, и жизнь? Неужели я ничего для тебя не значу? Пожалуйста, Менгис, ну пожалуйста!.. Уедем!.. – она упала ничком, головой коснувшись его ног и, ожидая ответа, оставалась так, казалось, целую вечность.Что-то мягкое коснулось ее лица, и, подняв глаза, Валентина увидела Шадьяр, с любопытством уставившуюся на нее желтыми глазами. Девушка вытерла слезы, встала и посмотрела на Менгиса, сердце ее разрывалось от боли. Она протянула руку и дотронулась до любимого, умоляя признать ее, но сарацин хранил молчание, в затемненной комнате слышалось его спокойное дыхание.– Я знаю, ты слышишь меня, Менгис! Я ухожу, но мое сердце и любовь остаются с тобой, и так же, как ты понял, почему я должна была вернуться в Напур и выполнить данную клятву, я попытаюсь понять, почему ты делаешь это. Я оставлю тебе Шадьяр ад-Дарр. Моя любимица – единственное, что я могу подарить тебе, дорогой.Валентина тихо поговорила с пантерой и приказала ей остаться. Затем девушка покинула полутемный зал – и свою любовь, жизнь, будущее…Менгис скорее слышал, чем видел, как уходила Валентина. Если бы он открыл глаза, то непременно последовал бы за любимой, как она просила – спустился бы с горы, чтобы никогда не возвращаться. Однако, как у нее хватило сил сдержать данную клятву, так и он должен проявить мужество, чтобы исполнить свой долг.Медленно, тихо поднял шейх аль-Джебал руку и опустил ее на голову белой пантеры. * * * Для Валентины время тянулось бесконечно медленно. Теперь не было у нее нужды подниматься на гору – судьба лишила ее Менгиса и возможности предаваться любви. Девушка занималась повседневными хлопотами, не выходя из состояния транса.Отовсюду доносился до нее опасливый шепот, люди спрашивали о здоровье старого эмира, но все вопросы оставались без ответа. Дворец гудел от разговоров – эмир умер! – но доказательств не было, и никто не осмеливался провести расследование. Эмиру направлялись прошения, и они возвращались с его печатью. Чернокожие евнухи вопросительно поглядывали друг на друга. Женщины гарема самодовольно ухмылялись, но дворец надежно хранил свою тайну.Утомленная монотонной обыденностью дворцовой жизни, Валентина стала пугливой и недоброжелательной. Она продолжала безрассудно помогать христианам запасами зерна и провизии, и скоро о ее отваге знали во всех, даже самых глухих местах. Стало известно всем, что у Ричарда есть благодетель среди мусульман, однако, как всегда, после опустошения кладовые чудесным образом заполнялись снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150